Танкистка (СИ)

Вот действительно, жизнь это зебра, где черные и белые полосы чередуются. Да, немецкие трофейщики среагировали очень оперативно, они достаточно быстро прибыли на место боя и даже успели отремонтировать оба КВ, благо ремонт был несложный, всего лишь заменив повреждённые звенья, снова натянуть гусеницы, что они и сделали, вот только уже наступил вечер, и они так и остались тут ночевать. Для нас это было подарком судьбы, я думал, что нам придётся в темноте, посредине ночи, наращивать гусеницу и затем её натягивать на катки, и при этом стараясь не шуметь, что было довольно проблематично, а ещё успеть всё это сделать до утра, но немцы любезно сделали всё за нас. Так же нам достались и две реммастерские на шасси тяжёлых грузовиков, которые мы забрали с собой. Вот так под утро мы и вернулись, с двумя КВ и двумя трофейными реммастерскими.

12 июля 1941 года, штаб Гудериана.

— Господин генерал, есть новые данные по Валькирии.

— Что там?

— Вчера днём было зафиксировано боестолкновение наших частей с бронегруппой противника. До батальона русской пехоты при поддержке роты танков попытались прорваться через дорогу, когда там двигалась наша часть. Будь она одна, то русские смогли бы прорваться, но услышав звуки боя, назад повернули другие части, а шедшие сзади ускорились и в результате нашего удара с флангов, русские потеряли все свои танки, бронемашины и до роты пехоты. Назад отошло не более двух сотен пехотинцев.

— Что-то это не похоже на подчерк Валькирии. Вот так, без разведки, сходу прорываться через дорогу, когда по ней двигаются наши войска? Нет, насколько мы уже знаем о ней, она так грубо действовать не будет. Если бы её сзади подпирали наши превосходящие её силы войска, то тогда ещё можно было бы такое допустить, но не так, как произошло.

— И тем не менее мой экселенц, это действительно был отряд Валькирии, к нам в плен попал один из её бойцов.

— Всё равно не верю.

— Всё дело в том, что задень до этого прорыва, к отряду Валькирии вышел оберстлейтенант одного уничтоженного нашими доблестными войсками полка. Вместе с ним была только кучка офицеров его штаба и солдат комендантской роты. Пользуясь своим званием, он подчинил себе отряд Валькирии и на следующий день так бездарно его потерял.

— А где сейчас Валькирия?

— Неизвестно, но по крайней мере, среди тел убитых и раненых её не нашли, там вообще не было ни одного женского тела. Даже если она ранена или убита, мы об этом не узнаем или узнаем, но позже, если к нам попадётся кто-то из её отряда.

— Хорошо, пускай мы не смогли уничтожить или захватить Валькирию, но по крайней мере её отряд потерял всю бронетехнику и понёс большие потери. Надеюсь мы теперь нескоро о ней услышим.

12 июля 1941 года, штаб Западного фронта.

— Товарищ командующий, тут что-то непонятное происходит. — Обратился к новому командующему Западным фронтом, маршалу Тимошенко, начальник разведки фронта. — Вот последние данные сфотографированные нашим авиаразведчиком на нашем бывшем стационарном аэродроме.

— И что тут необычного?

— Аэродром уничтожен, причём полностью. Вот, посмотрите сами, мало того, что сожжены все постройки, но гляньте на уничтоженную бетонную взлётную полосу. Она уничтожена полностью, причем, что сразу бросается в глаза, на ней явно были расположены как минимум 250 килограммовые авиабомбы. Посмотрите сами, все воронки на ней расположены в шахматном порядке. Ни при артобстреле, ни при бомбёжке, такого не добиться, это можно сделать только при подрыве установленных зарядов. Далее. Вот здесь ясно видны следы танковых гусениц, а как вот тут раздавлены немецкие самолёты, явно, что по ним проехался танк.

— И кто это мог быть?

— Мы не знаем, но догадываемся.

— Ну ка, ну ка?

— Неделю назад была разгромлена штабная колонна немецкой 18-ой танковой дивизии, а её командир, генерал Неринг был показательно повешен.

— Я слышал об этом, шуму поднялось много от этого случая.

— Так вот, это сделала механизированная группа сержанта Нечаевой. Она как раз должна находиться где-то в районе уничтоженного аэродрома. Судя по имеющейся у меня информации, её отряд уже уничтожил до сотни единиц вражеской бронетехники и не менее полка живой силы, притом, что её собственные силы не превышают механизированный батальон.

— А вот это интересно, вот что, Герман Капитонович, — Обратился Тимошенко к своему начальнику штаба, генерал-лейтенанту Маландину. — Немедленно подготовьте приказ, во-первых, присвоить сержанту Нечаевой звание старшего лейтенанта, а во-вторых, подготовьте бумаги, по которым она немедленно переводится непосредственно под прямое управление штаба Западного фронта. С этого момента она и её отряд не подчиняются никому, кроме нас. (После отстранения от должности 30 июня 1941 года генерал-майора Климовских, с 1 по 21 июля 1941 года, обязанности начальника штаба Западного фронта исполнял генерал-лейтенант Маландин.) — А вы, — Обратился он к своему начальнику разведки. — Как можно скорей найдите её отряд и передайте ей этот приказ.