Танкистка

Мы выдвинулись к Минску, хотел я похулиганить в том направлении. И тут в попавшейся нам по пути деревне мои бойцы наткнулись на немецких фуражиров под охраной взвода пехоты. Немцев задавили мгновенно, к тому же первыми шли трофейные грузовики и бронетранспортеры, так что немцы просто приняли нас за своих. Когда они поняли свою ошибку, было уже поздно, их мгновенно помножили на ноль.

Но вот при зачистке мои бойцы в одном из сараев захватили живьем немца, который насиловал там совсем молодую девушку. Это меня просто выбесило. И не потому, что я сам сейчас оказался в женском теле и мог спокойно примерить это и к себе, нет, точно так же меня это взбесило бы и в моем собственном старом теле. Просто достаточно было представить, что на месте этой совсем молодой девчонки могла оказаться твоя дочь, сестра, жена или мать… А потому меня затопила лютая злоба и ярость, и просто так этот фашист у меня не отделается, просто убить его – это значит пожалеть. При этом я отлично понимал людей, которые убивали или кастрировали пойманных насильников своих родных, и горячо поддерживал их.

Я приказал привязать немца к телеграфному столбу на улице деревни, причем его трусы и брюки выкинуть. Тот даже не успел одеться, мои орлы застали его только поспешно одевающимся. После того, как мы обыскали всю деревню и убедились, что живых немцев больше нет, на площади возле привязанного немца собралась большая часть моего отряда.

Большинство моих бойцов уже знали, что это насильник, но я все равно сказал это всем остальным, после чего проговорил, что преступления немецких солдат и их прислужников не останутся без ответа. Затем позвал Денисенко. Тот из чувства мести не гнушался приводить такие наказания в исполнение. Не знаю, сможет ли он когда-нибудь оттаять после такой страшной гибели своей семьи, но пока он не задумываясь приводил такие наказания в исполнение.

Притащив колоду и мясницкий тесак, Денисенко также достал из-за голенища своего сапога остро отточенную финку и после того, как наш переводчик рассказал связанному немцу, что с ним будет и за что именно, привел приговор в исполнение. Потерявшего сознание немца просто бросили на землю; надеюсь, не сдохнет, пока его не найдут свои. После этого мы посоветовали селянам уходить, так как немцы их не пожалеют и убьют всех.

Я нисколько не сомневался, что немцы сразу поймут, кто тут поработал. Ну и черт с ним, пускай знают и боятся. В конце концов, я именно этого и добиваюсь – чтобы они знали, что за все зверства против наших граждан их ждет самая жестокая кара. Раз Красная Армия не смогла защитить местное население, то пусть знают, что безнаказанными их преступления не останутся. Если хотя бы некоторые немцы устрашатся возможного возмездия и не совершат преступления, опьяненные своей безнаказанностью, то уже не зря я строю из себя вконец отмороженную девку.

Но это так, всего лишь один небольшой эпизод этой кровавой войны, а пока надо претворять в жизнь свои планы. На первом месте стояло пополнение собственных рядов. А где взять бойцов? Окруженцы? Так их еще выловить надо. Мы уже достаточно глубоко в немецком тылу, так что их будет не так много. Зато есть наши военнопленные, и они будут очень хорошо замотивированы. Окруженцы, конечно, тоже лиха хлебнули, но вот относиться они к немцам будут не так, как те, кто уже прошел через их руки, угодив в плен. Эти уже знают, что их ждет при повторном попадании в плен, а потому сражаться будут яростно и никого щадить не будут. Тут не будет дурацких братаний, которые устраивали некоторые дурачки замполиты.

Вот к одному из таких лагерей мы и направились. Причем весь отряд выходить к нему не будет – зачем? К лагерю отправится ударная группа из роты пехоты и трофейной техники. Сам отряд встал в достаточно укромном месте, и я выслал к лагерю военнопленных разведку.

Немцы не стали особенно мудрить, и на поле, где были только какая-то небольшая колхозная контора и пара крепких сараев, устроили лагерь военнопленных. Они огородили столбами с колючей проволокой довольно большой участок поля, в конторке устроили свой штаб, один из сараев переделали в казарму для охранников, а второй сарай – под склад. Разумеется, они поставили и вышки, где разместили пулеметы. Вот такой у них получился временный лагерь для военнопленных. Наши пленные находились просто на огороженном колючей проволокой поле, под палящими лучами солнца, там же и спали.