Танкистка

А внизу, на земле, его ждал шок. Оказалось, что взлетная полоса оцеплена бойцами НКВД, а из севших транспортников выводят немецких офицеров и генералов, в то же время доставая из бомбоотсеков бомбардировщиков какие-то мешки, которые под охраной складировали в подогнанные прямо к самолетам грузовики. После чего под усиленной охраной (кроме пяти грузовиков с бойцами НКВД были четыре машины с зенитными установками и три бронемашины – два пушечных БА-10 и пулеметный БА-20), поместив грузовики с мешками и пленными в середину колонны, они выехали с территории аэродрома.

Глава 15

Баба с возу – кобыле легче… Избавившись от пленных и штабных документов, я мог теперь снова шалить, не сдерживаемый гирями на ногах. А что если сделать ход конем? После моей последней выходки немцы точно сорвутся с цепи и приложат все усилия для нашего уничтожения. С одной стороны, это для меня, конечно, хреново, тяжелее будет работать, зато, с другой стороны, нашим будет легче. Как говорил генералиссимус Суворов, удивил – значит победил. Вот и буду немцев удивлять, больно и сильно.

Для начала можно заставить их побегать, а для этого я приказал всем составом двигаться по главной дороге на Минск, типа это моя следующая цель. Разумеется, захватывать Минск я не собирался, да у меня и сил на это не хватит, но ведь немцы этого знать не могут. Правда, отойдя в лес, пришлось снова сделать передышку в пару дней. А все несовершенство техники: хоть, кажется, только что ее ремонтировали, а снова то одно летит, то другое, вот и пришлось пару дней шаманить над танками.

Наконец, когда все было готово, мы выдвинулись в направлении Минска, причем сразу стали продвигаться по главной дороге, уничтожая все встречные немецкие колонны. Правда, теперь придется беречься от их авиации, но мы ее и так немного проредили, да и в колонне у нас уже почти два десятка различных зениток, в том числе и трофейных на базе немецких бронетранспортеров, так что как минимум они не дадут немцам бомбить прицельно.

Вот так мы и двигались. Передовой отряд разведчиков так и продолжал изображать из себя патруль, исправно докладывая нам о встреченном противнике. Заранее зная о составе и численности встречных немецких частей, я мог принимать решение: просто давить их танками, если встречные колонны были небольшими, или устраивать им засаду. Так мы уничтожили четыре немецкие колонны, это было в общей сложности не менее полка пехоты. Причем глушить их вопли о помощи мы даже не пытались, наоборот, это было мне нужно.

Видимо, они все же докричались до своего начальства, так как внезапно встречные немцы прекратились, а наши разведчики под видом патруля засекли, как перед небольшим городком немцы срочно рыли траншеи и готовили позиции для противотанковой артиллерии. Они явно ждали нас, вот только мы не появились, уйдя незадолго до этого городка в сторону. Главное, мы явно обозначили направление нашего движения в сторону Минска.

Переночевав, мы двинулись дальше также в направлении Минска, уже лесными дорогами, но дали немцам пару раз нас засечь, таким образом убедив их, что именно Минск и есть наша следующая цель. Только в середине дня я приказал изменить направление нашего движения и теперь тщательно скрывать его от противника.

Моей целью был Могилев, который еще держался в полном окружении[17]. Конечно, много я своими силами не навоюю, но вот напакостить противнику смогу. Даже не буду прорываться в сам Могилев, еще чего: кроме больших потерь при таком прорыве мне потом назад, в немецкий тыл, надо будет пробиваться. Нет, выйду к городу, наведу шухер, немного побезобразничаю, заставив противника отвлечься на меня, и рвану назад. Вот как-то так примерно.

Остаток дня мы тихо пробирались лесными дорогами к намеченной мной цели, обходя крупные поселения и стараясь по возможности не выходить на более или менее наезженные дороги, и нам удалось до самого вечера никого не встретить. А там отбой и приведение техники в порядок после марша: что подбить и подкрутить всегда найдется.

Вот так мы и вышли к Могилеву, причем до города было еще километров тридцать, не меньше, а моей целью стал штаб 47-го моторизованного корпуса, который был ближе всего ко мне, что и определило мой выбор его в качестве цели. Кстати, именно в составе этого корпуса и была 18-я танковая дивизия вермахта, чей штаб в полном составе был уничтожен нами при прорыве из Барановичей, а ее командир, генерал-майор Вальтер Неринг, повешен за свой приказ добивать наших раненых бойцов и командиров.

За день до этого я отправил в штаб Западного фронта запрос по Могилеву и знал, что в ночь с 1 на 2 августа наши войска, обороняющие город, под командованием генерал-майора Бакунина, командира 61-го стрелкового корпуса, пойдут на прорыв. Именно поэтому, в шесть часов утра 2 августа, мой полк атаковал штаб немецкого 47-го моторизованного корпуса, расположившегося в деревне. Мне, конечно, было жаль жителей этой деревни, но другого выхода у меня просто не было, нести неоправданные потери ради сохранения их жизней и имущества я не мог.