Танкистка

Причем вполне неплохо били, черти: в важные места самолета вроде не попали, но пара рваных отверстий перед моим носом в обшивке появилась. Не знаю, попали нам в моторы или нет, но долетели нормально и звук моторов не менялся. Так что, думаю, пронесло и в них не попали.

Сели на том же поле, а там уже все готово. Как только самолет остановился, я вылез из него, и сразу в транспортник стали грузить раненых, а также вручили и планшетку с наградными листами на моих бойцов и командиров. Управились быстро, и самолет снова пошел на взлет и, как я узнал, долетел до наших нормально.

А я снова окунулся в свою кухню. Во время моего отсутствия ничего существенного не произошло. Честно говоря, я был рад, что вернулся назад, хотя чего скрывать, и поездка в Москву мне понравилась. Все же последнее время я был в напряжении, а когда выяснил, что меня вызвали в столицу не ругать, а награждать, то расслабился и действительно хорошо отдохнул за эти несколько дней мирной жизни. Сейчас же я с радостью обнялся со своими ребятами. Хорошо еще, что за время моего отсутствия ничего не произошло. За это время отряд отдохнул, и технику в порядок привели. Не знаю еще, как там мой второй батальон, который, разбившись на взводы, ушел кошмарить немцев, но надеюсь узнать это в ближайшее время. А пока пора снова придумывать новые подлянки для арийцев.

То же время. Москва, Кремль

– Добрый день, Борис Михайлович, проходите, садитесь.

Сталин любезно указал Шапошникову на место за столом. Как бы то ни было, но самодуром Сталин не был, он всегда уважал профессионалов своего дела, к которым относил и Шапошникова. Он глубоко его уважал за профессионализм. Полковник царской армии Шапошников весной 1918 года добровольно вступил в Красную армию и принял деятельное участие в Гражданской войне, за что в 1921 году был награжден орденом Красного Знамени.

– Какая, по вашему мнению, сейчас обстановка на фронте?

– Без сомнения, тяжелая, но в последнее время на Западном фронте положение слегка выправилось.

– Нечаева?

– Да, она. Нечаева не только нарушила логистику наступающих немцев, но и вынудила их бросить на свою нейтрализацию значительные силы. Это не говоря о том, что она фактически выбила из второй танковой группы один корпус, и это, грубо говоря, всего одним полком. Тот хаос в снабжении и управлении, что она создала, очень сильно притормозил противника. Здесь вопрос только один: как долго она продержится во вражеском тылу. Пока ее отряд был относительно небольшим и малоизвестным, противник относился к нему как к незначительной помехе и выделял для ее нейтрализации незначительные силы, которые она могла успешно отбить или уничтожить. Сейчас все совсем по-другому. После того, как она наглядно показала свою силу, немцы приложат все усилия для уничтожения ее отряда. Слишком большой урон она уже нанесла немцам, и неизвестно, сколько еще нанесет, если ее не остановить.

Пока немцы заняты уничтожением ее отряда, напор на наши войска значительно снизится, и мы должны этим воспользоваться. Могилев сдан, Витебск в окружении и тоже со дня на день будет взят противником, несмотря на его проблемы с полком Нечаевой. Следующий на очереди Смоленск, и мы должны приложить все усилия, чтобы он продержался как можно дольше. После взятия немцами Смоленска у них будет прямой путь на Москву. Я думаю, что необходимо отвести вышедшие из Могилева войска к Смоленску. Пускай они там немного отдохнут, доукомплектуются по возможности и начинают готовить оборону города.

– А Нечаева?

– Пусть терроризирует немцев столько, сколько сможет, и постарается отвлечь на себя как можно больше сил противника.

– Но ее уничтожат в итоге.

– Что поделать, товарищ Сталин, у нас все равно нет другого выхода. Если ей повезет, сможет с остатками своего полка вырваться, если нет – значит, такова ее судьба. В конце концов, она сама это выбрала, когда не стала прорываться к нам после удара по Могилеву. Она ведь вполне могла выйти из окружения вместе с прорвавшимися частями, но сама решила остаться в тылу противника.

– Хорошо, так тому и быть. Но, Борис Михайлович, постарайтесь в случае уничтожения немцами ее полка вывезти ее саму к нам. У нас так мало действительно умелых командиров, что следует их по возможности беречь.

– Если это будет возможно, то сделаем, товарищ Сталин.

Взвод лейтенанта Морозова