Танкисты

– Отто, – майор насмешливо посмотрел на лейтенанта, – ты бы послал группу в тыл врага, не зная цели, ее координат? Есть у них место, к которому они стремятся, у них была связь по радио.

– Но генерал не проходил в этих местах. Мы имеем информацию о стычках с нашими подразделениями гораздо западнее. Он просто не сумел бы за это время по тылам добраться сюда.

– Все правильно, Отто, не успел бы. И я примчался сюда, почти за сто километров, когда узнал о бое. И я не ошибся. Эта группа идет на запад – искать генерала Казакова. Теперь нам будет проще, нас выведут на Казакова сами русские. Мы возвращаемся снова на запад. Давай теперь постараемся понять, куда пойдет русская ударная группа. Незапланированная стычка, потери. Они постараются поскорее покинуть этот район, они уйдут глухими лесами и непроходимым тропами. У них танки и наши бронетранспортеры на полугусеничном ходу. Им дороги не нужны. Значит… значит, у них два пути… Сейчас они могли укрыться вот в этом районе, а оттуда развернутся на запад или юго-запад.

– И мы пойдем следом?

– Нет, мы постараемся взять их раньше. От командира этой группы добьемся информации или используем их карты.

– А если не возьмем? А если командир умрет, но не расскажет? А если погибнут в бою карты?

– Много «если», на то она и война, – усмехнулся майор. – Да, риск, что мы проиграем в этой операции, есть. Но он того стоит. А генерала мы скоро возьмем и без этой группы. Группа нужна для того, чтобы постараться понять, зачем советское командование с таким упорством хочет вывезти Казакова из нашего тыла. С другими генералами они так не беспокоились. Тут планы у нас немножко глубже, Отто.

– Сто-ой! – устало и протяжно приказал Соколов, прижимая ларингофон к горлу.

Танк остановился, качнувшись вперед, и замер. Двигатель замолчал. Сзади подъезжали и останавливались «ханомаги», глушили свои мотоциклы автоматчики, слезая с седел и разминаясь. Последним на поляну въехал танк Никитина. Тишина леса окутала группу советских бойцов, как будто приняла в свои материнские объятия. Притихшие птицы снова начали щебетать по дальним кустам и шелестеть крыльями в кронах деревьев.

Алексей, глядя на белые стволы берез, на старые дубы, на тонкие молодые осинки, почувствовал покой и в то же время какой-то стыд. Они здесь как будто спрятались, укрылись, тем самым предавая тех, кто погиб недавно. Они там лежат, они погибли, чтобы группа шла дальше. А группа вот забилась в глушь леса и отдыхает.

Молодой командир стянул с головы шлемофон, ладонью взъерошил мокрые от пота светлые волосы, перекинул ноги через люк и спрыгнул на броню, а потом на траву. Тело еще гудело после долгого перехода и вибрации мощной машины. Похлопав благодарно танк по броне, Соколов подозвал сержанта-пехотинца.

Молодой парень лет двадцати пяти выглядел старше лейтенанта-танкиста. Запыленное лицо было напряжено. Крепкий, высокий, когда он клал руки на висевший на груди автомат, то под гимнастеркой заметно напрягались внушительные мускулы. Спортсмен в прошлом, подумал Соколов.

– Поставьте бронетранспортеры на той и на этой стороне поляны кормой в центр. Пулеметчиков в кузов, броневые щитки на стеклах кабины опустить. Боевое охранение назад и вперед. С других сторон к нам не подойти – рельеф не позволяет. И поставьте бойцов разжигать костры, варить горячую пищу.

– Есть! – козырнул сержант, сразу успокоившись, как понял по его лицу Алексей.

Так всегда, подумал Алексей. Когда кто-то принимает решения, когда командир ведет себя уверенно, то и бойцы успокаиваются. Главное, чтобы решения принимались и командир выглядел уверенно, – тогда подчиненным ничего не страшно, даже умирать. Майор не отходил от Соколова ни на шаг, заложив руки за спину, он слушал приказы молодого лейтенанта, смотрел строго в лица сержантов, которым Алексей отдавал приказы.

– Никитин, Логунов! – Соколов подозвал командиров отделений: командира башни своего танка и командира «девятки».

Он приказал развернуть Никитину свой танк, чтобы пулемет смотрел на дорогу, приготовить осколочные снаряды на случай внезапного огня. А потом заняться заправкой танков и «ханомагов» вместе с водителями бронетранспортеров. Пустые бочки не бросать, а закрепить снова на старом месте. «Чем меньше следов оставим после себя, тем лучше».

Прежде чем в двух котлах закипело и забулькало варево и по поляне поплыл запах пищи, четверо солдат на краю выкопали могилу Горбунову. Полковника завернули в плащ-палатку и осторожно опустили в яму. Соколов посмотрел на Сорокина. Тот старший по званию, его право и обязанность сказать торжественные слова на могиле офицера.

Майор вышел к могиле, поправил ремни портупеи, согнав назад складки гимнастерки. Он откашлялся и посмотрел на собравшихся рядом бойцов.