Танкисты Гудериана рассказывают. «Почему мы не дошли до Кремля»

Сразу после замыкания котла 30 июня Гудериан прилетает в штаб Гота, чтобы обсудить совместные действия по форсированию Березины. Но в действительности все оказалось гораздо хитрее. Двое командующих втайне договорились продолжить наступление на восток, не обращая внимания на попытки штабов задержать их. Бои в Минском котле уже подходили к завершению, и руки у панцер-генералов действительно были развязаны. В общем, к 8 июля котел был ликвидирован. Немцы считали, что уничтожили 32 советские дивизии и 6 бригад, 3332 танка и 1809 орудий, взяли в плен 342 тысячи человек и уничтожили еще 200 тысяч ценой совершенно незначительных потерь: 5 тысяч убитых и 18 тысяч раненых.

Добавим, что из высшего командного состава погибли 3 комкора и 2 комдива, попали в плен 2 комкора и 6 командиров дивизий, еще один командир корпуса и 2 командира дивизий пропали без вести. По приказу Сталина остатки командования Западного фронта во главе с генералом Павловым были расстреляны.

Еще 28 июня 3-я танковая дивизия ввязалась в бои за Бобруйск на берегу Березины, в ходе которых понесла потери. Однако здесь Гудериану снова повезло. Воздушная разведка подсказала командиру 4-й танковой дивизии генералу фон Лангерману нужное направление, и 30 июня она захватила железнодорожный мост в районе деревни Свислочь в 90 километрах южнее дивизии Моделя. Этот огромный разрыв оставался неприкрытым, но советское командование не сумело им воспользоваться. В этот же самый день немецкие саперы наконец навели мосты, и мотопехота Моделя переправилась через Березину возле Бобруйска. Попытки советской авиации разрушить переправы привели к тяжелейшим потерям в бомбардировщиках, действовавших без истребительного прикрытия.

Вот как наступала 4-я танковая дивизия: «28 июня. Бензовозы, которые были подожжены русскими самолетами, горели на дороге впереди нас. Наш командный пункт несколько раз подвергался налетам авиации, но наши истребители хорошо показали себя. Они сбили бомбардировщик прямо над нами. Два человека выпрыгнули из горящей машины, но только один парашют раскрылся. Пилот шлепнулся на песок прямо рядом с центром связи. В нескольких метрах от него самолет вертикально воткнулся в землю. Пока он был в воздухе, мы видели искаженное страхом лицо и открытый в крике рот. Парашют плавно скользил к нам. Летчик пытался направить купол в другом направлении, но напрасно. Мы бросились к нему на помощь. Он приземлился без повреждений, бросил парашют и попытался удрать. Мы погнались за ним и окружили. Он выхватил пистолет и начал стрелять. Тогда мы взяли его на прицел, и он сдался. Однако лицо летчика было искажено яростью, и мы отобрали у него пистолет, опасаясь, что он застрелится. Мы немедленно отправили его к командиру бригады полковнику фон Заукену, который хорошо говорил по-русски. Однако смелый русский так и не сказал, откуда он вылетел и к какой части принадлежит. При этом он был удивлен тем, что мы с ним хорошо обращались. Мы даже помогли ему похоронить погибшего товарища.

Наши истребители весь день патрулировали над маршрутом продвижения, чтобы защитить наступающие войска от внезапных атак бомбардировщиков. Это была истребительная эскадра «Мёльдерс».