Танкисты из будущего

Уфф, хорошо, что встреча такая короткая. Мне казалось, что он меня сейчас всего залижет с ног до головы. Но умеет приспособиться, умеет. Мигом уловил мое настроение, докладывал по-рабочему, конкретные сведения наизусть вспомнил. Ладно, пусть пока работает. Но зарубку я себе уже сделал. Не люблю кукурузу, черт побери. Время пока есть до прибытия Берии, так что додумаем про авиацию. Мне, как бывшему авиатехнику, она ближе всего остального. Проблем накопилось много, решать надо срочно, война на носу. Надо ли поддержать Поликарпова? Вроде его И-180 не хуже Яка первого был, к тому же по технологии одинаков с «ишаком». Нет, пожалуй, поздно. Да и умрет он скоро, если мне память не изменяет. А преемника у него не было. Так что будем исходить из того, что уже есть. Микоян пусть свою «тройку» дорабатывает, яковлевские истребители в сложившейся ситуации тоже вполне соответствуют требованиям. Единственная неразрешимая проблема — ЛаГГ. Не зря его летчики назовут «лакированным авиационным гарантированным гробом». Надо, думаю, в это КБ Поликарпова и отправить, как наставника. Пусть «мушкетерам» поможет адаптировать мотор воздушного охлаждения к их истребителю. А потом посмотрим. Может и «сто восемьдесят пятый» в серию запустим позднее, если все нормально сложится. Думай голова, думай, шапку куплю, да!

— Товарищ Сталин, — прерывает мои размышления Поскребышев, — к вам товарищ Берия.

— Пусть заходит, — отвлечемся на дела наши внутренние и внешние. Наверняка пограничники что-то новое откопали, да и по польским делам уже пора первым сведениям прийти. Интересно, а шпагат НКВД по какой статье покупает?

15 мая 1941 г. Аэродром Едлино. 162-й истребительный авиационный полк. Николай Козлов.

Ну дела! Подняли нас еще вчера. Осторожно так подняли, никаких тебе тревог, просто позвонили комэске. У него телефон есть, он трубку поднял, а там: «Туман один». Новая система подъема по тревоге. Первый раз таким методом подняли. Комэск к соседям, те — по заранее согласованным маршрутам к другим летчикам. Причем бежать запрещено, идешь себе потихоньку с чемоданчиком, мало ли куда. Конечно, дольше так, если внезапно приводить полк в боеготовность придется — не получиться. Зато вот так, заранее — милое дело. Никто, кроме жен и не знает. А их предупредили, чтоб молчали лишний раз. Зато теперь сидим и ждем. Замполит прошел по всем стоянкам, объяснил, что разведка получила сведения о возможной массированной провокации фашистов. Спровоцировать наш ответ и начать уже полномасштабную войну вопреки желанию правительства Германии, по логике так получается. Поэтому нас и подняли так тихо, чтобы значит фашистам никаких поводов для протестов и провокаций не давать. Так и сидим. Я в своем «ишаке», Вячик — в своем. Почему так, вдвоем, а не своим старым звеном, удивится кто-нибудь со стороны. Так пять дней назад приказ пришел. О переходе на пары и звенья из четырех самолетов. Мы даже пару полетов новым составом успели слетать. Теперь вот в нашем звене Иванов, Воинов, я и Коротин.

Вячеславу за тот случай ничего так и не было. Не до него, все только и говорят о возможной войне. Не верится мне, что немцы такие дураки, чтобы с нами воевать. Они же уже в Империалистическую на этом обожглись, когда войну проиграли. Неужели ничему не научились? Или с англичанами сговорились? Хотя, если Гесс действительно с английскими империалистами договорился, могут и напасть. Придется нам тогда против всей Европы биться. Тяжело будет…

Уфф, наконец-то второе звено дежурить заступило, а мы на отдых идем.

— Вячик, слушай, совсем забыл тебе сказать. На позавчерашних полетах я заметил, что ты пилотируешь в замедленном темпе. Между фигурами пилотажа делаешь паузы. Поэтому при резких маневрах от меня и отстаешь. Так истребителю действовать нельзя. Ты же не только меня теряешь, ты даешь время противнику на атаку и прицеливание.

— Да я сам уже это понял. Трудно только переучиваться, в училище в нас правила пилотирования прямо таки вбивали. Теперь вот переучиваться приходиться, а привычка уже осталась.

— По другому сейчас нельзя. Если хочешь победить — надо энергичнее фигуры делать, не боясь перегрузок, чтобы в глазах аж темнело.

— Понял, я понял. Будем с тобой тренироваться. Да, видел вчера в штабе новое описание специального тренажера для привыкания к перегрузкам? Говорят, сам Василий Сталин придумал.

— Не видел. Надо будет посмотреть.

Тут в наш разговор вступает Владимир: