Танкисты из будущего

Очнулся он ближе к вечеру, когда над полем установилась тишина. Осторожно осмотревшись, Кутуз осмотрел лежащее рядом тело механика-водителя, лейтенанта Климова, забрал у него документы, револьвер и патроны. Свой револьвер он тоже вытащил из кобуры и теперь шел, словно ковбой, держа в каждой руке по револьверу. Внезапно он остановился и начал всматриваться в сгущающуюся тьму. Потом, подумав, начал негромко насвистывать мотив песни «Вставай, страна огромная». Ответом ему послужил столь же негромкий окрик. — Ты кто?

— Свой. Старший лейтенант Валетов.

— Подходи. Только неторопливо и руки вверх. Оружие в кобуру.

Подойдя ближе, Кутуз увидел целящегося в него из окопа пехотинца с винтовкой. Еще двоих он заметил позднее. Они вырыли себе окопчик прямо под подбитым Т-26. Оттуда выглядывал ствол ручника, по блеску которого лейтенант и засек пулеметную точку.

— А я вас знаю, товарищ старший лейтенант, — заметил пехотинец. — Вы из полка, что нашей бригаде придали.

Оказалось, что здесь заняли оборону остатки семьдесят седьмой танковой бригады третьего гвардейского механизированного корпуса, которому перед наступлением придали отдельный тяжелый танковый полк. Немцы пока отошли, но сил в бригаде для дальнейшего наступления не осталось. Поэтому мотострелки вместе с танкистами готовились к обороне.

Попав на командный пункт сводного батальона, Кутуз узнал, что бригада, вернее ее остатки отсечены от основных сил корпуса и комбриг решил занять оборону. Наступление на Киев продолжалось, так что решено было дождаться прорыва наших войск к обороняющимся. Три дня немцы, подтянув резервы, пытались раздавить перехватившую один из «роллербанов» бригаду. Три дня обстрелов и боев, в которых принимали участие все, способные держать оружие. Валетов, несмотря на контузию, стрелял из трофейного «шмайссера», потом, когда кончились патроны к немецким автоматам — из подобранной у одного из убитых мотострелков СВТ. Винтовка ему понравилась — дергать затвор не надо, патронов в магазине аж десять штук. Да, чистить и следить за состоянием надо после каждого боя. Зато стрелять намного удобнее, чем непрерывно дергая затвор, как у мосинки. Нет, определенно — для подготовленного бойца самое лучшее оружие…

На четвертый день стало ясно, что помощь не придет. Связи с командованием не было, боеприпасы кончались и на спешно собранном военном совете решено было прорываться к своим. Немцы удара в северном направлении не ожидали. Поэтому остатки обороняющихся, расстреляв последние снаряды и патроны, при поддержке двух оставшихся Т-50, в которые слили уцелевшие запасы газойля, сумели вырваться из кольца. Но единой колонной уйти не удалось, в небе зловещими стаями висели немецкие «лаптежники», гоняясь за каждой движущейся машиной и за отдельными группами солдат.

Кутуз и еще несколько танкистов, отстав после очередной бомбежки, сменили направление движения на восточное и неожиданно для себя быстро вышли к одной из наших кавалерийских бригад. Бригада тоже находилась в окружении, но не потеряла связи с командованием. И вместе с кавалеристами Валетов вырвался из окружения.

А вырвавшись из окружения Кутуз, пройдя проверку, вернулся в расположение остатков полка. Встретивший его командир роты Иван Дубовик замер и, чуть ли не заикаясь, спросил: — Ты живой?

— А что со мной будет?

— Так на тебя уже похоронку отправили…