Танковая буря

Шубин припустил прочь от штаба. Он бежал со всей скоростью, на какую был способен. Сзади грохнул выстрел, пуля пролетела над головой разведчика. Пока высоко, пока неопасно. Но сейчас подключатся новые стрелки, и среди них будут меткие; надо принять меры к спасению. Шубин резко изменил направление бега, дернулся в одну сторону, потом в другую. Стрелявшие словно ждали таких действий беглеца, позади грянули выстрелы. Стреляли из всех видов оружия – из пистолетов, винтовок, автоматов. Только пулеметов с пушками не хватало. А еще Шубин услышал звук заработавшего мотора и еще одного. Сейчас немцы помчатся за ним в погоню. И, конечно, догонят – ведь автомобиль движется намного быстрее человека. Лишь бы успеть добежать до угла – тогда можно будет крикнуть Сергею, можно надеяться на его помощь. А сейчас лейтенант, наверное, спит себе на водительском сиденье…

Еще две пули пролетели рядом с Шубиным – на этот раз совсем близко. «Третья точно будет моей», – успел он подумать. И в эту минуту увидел знакомый «опель». Машина на большой скорости выскочила из-за угла, развернулась и замерла в ожидании пассажира; дверца со стороны Шубина распахнулась.

Ему осталось пробежать несколько шагов до машины, когда очередная пуля сорвала кусок кожи с его головы; по лбу потекла кровь. Но он был уже совсем рядом с автомобилем и запрыгнул внутрь. Закрываясь, стукнула дверца. В ту же секунду взревел мотор, и машина рванулась с места.

Они свернули за угол, пули преследователей теперь им уже не угрожали. Шубин спросил у напарника:

– Как ты догадался, что надо ехать меня выручать?

– Как же тут не догадаться, когда ты такую пальбу поднял? – ответил Дозоров вопросом на вопрос. – Ты что, решил напоследок весь немецкий штаб перестрелять?

– Да, это было бы хорошее решение, – согласился Шубин. – Всех этих генералов перестрелять, а самого командующего Гота захватить в качестве «языка». Жаль, я как-то не сообразил так сделать. А если серьезно, то я там знакомого встретил. То есть, наоборот: какой-то хмырь знал полковника Мюллера. И он очень удивился, увидев меня. Так что пришлось немного пострелять, а потом еще побегать. Да, забыл тебе сказать – тут за мной погоня из двух машин. А вот и они, кстати.

Действительно, кабину «опеля» осветили фары появившихся сзади автомобилей. Теперь, по причине чрезвычайных обстоятельств, немцы решили плюнуть на правила маскировки и включить фары.

– Что, надеешься от них оторваться? – спросил Шубин.

– Надеюсь, – ответил Дозоров. – Я тут, пока тебя ждал, успел походить по поселку, изучить, куда дальше надо ехать. Так что дорогу знаю. Правда, на выезде из поселка есть КПП. И туда, скорее всего, уже успели позвонить, чтобы нас остановили. Но мы туда не поедем. Мы, как сказал Ильич, пойдем другим путем. Так что проедем, не сомневайся.

Они доехали до очередного перекрестка, и Дозоров повернул направо. А потом, миновав несколько домов, – налево. И снова налево. Так что даже Шубин, хорошо чувствовавший направление движения, перестал понимать, куда они едут.

– Так ты куда направляешься? В Котельниково? – спросил он.

– Нет, на выезде на Котельниково нас будут ждать, я же тебе говорил, – ответил тот. – Я тут нашел один проулок, которым можно выехать в степь в западном направлении. А по степи, по грунтовке, выберемся на шоссе, ведущее на Морозовск. А уже там решим, что делать дальше.

– Однако я вижу, что ты человек предусмотрительный… – заметил Шубин.

Глава 4

Все прошло так, как и говорил Сергей Дозоров. Когда широкая деревенская улица кончилась, тусклый свет подфарников высветил узкий проход между домами. Машины здесь, видимо, не ездили – в лучшем случае иногда проезжал мотоцикл. Но «опель» смог протиснуться, лишь несколько раз задев крыльями за заборы. После этого перед машиной открылось заснеженное поле, по которому вела лишь слегка накатанная проселочная дорога.

– А мы здесь в снегу не застрянем? – спросил Шубин.

– Может, и застрянем, – ответил лейтенант. – Тогда попробуем потолкать машину. А может, и так проедем. Все-таки это Придонье, а не Подмосковье, здесь глубоких снегов нет. И в любом случае нам все равно придется с этой машиной расстаться. Ведь сейчас уже по всем частям группы «Дон» разошлась телефонограмма, в которой сообщается о русских диверсантах, проникших в штаб немецкой группировки. Нас остановят на первом же посту. Так что нам нужно думать, что делать дальше. К тому же я вижу, что ты, уходя из штаба, оставил там свою шинель. Мерзнуть будешь. Надо бы разжиться немецкой шинелью. Хотя я, конечно, предпочел бы нашу советскую телогрейку.

– Позже поговорим о шинелях и телогрейках и об их достоинствах, – сказал Шубин. – А пока нужно как можно скорее сделать важное дело, о котором ты мне косвенно напомнил. Если немцы, как ты говоришь, о нас уже всем сообщили, то я свое сообщение еще не отправил. Давай, останови машину на десять минут: надо наладить рацию и послать сообщение в штаб.