Танковые легионы Гитлера

Между тем Муссолини не сумел завоевать Грецию и даже потерял четверть итальянской колонии в Албании. Когда антигермански настроенные генералы сместили правительство Югославии, Гитлер решил вмешаться, поскольку в Греции уже были британские войска. 6 апреля он вторгся в Югославию и Грецию. 2-я армия нанесла удар по Югославии с территории Австрии и Венгрии. На острие главного удара шли 8-я и 14-я танковые дивизии. 12-я армия вторглась в южную часть Югославии и в Грецию силами 2-й, 5-й, 9-й и 11-й танковых дивизий. 4-я, 12-я и 19-я танковые дивизии также были в резерве на Балканах, но в боевых действиях практически не участвовали. Белград пал утром 12 апреля, когда в него одновременно вошли части 8-й танковой дивизии и моторизованной дивизии СС «Дас Райх». Тем временем панцерваффе нанесли поражение британским экспедиционным войскам и разгромили большую часть греческой армии. Лишь 5-я танковая дивизия продолжала наступление на юг вместе с 6-й горной дивизией. Она отважно пробилась через Фермопильский проход, прошла через Фивы и заняла Афины. Тем временем парашютисты захватили Коринфский перешеек, и 5-я танковая дивизия захватила Пелопоннес, вышвырнув британские войска из континентальной Европы во второй раз за два года.

Практически тут же танковые войска Гитлера быстро развернулись для операции «Барбаросса». Только 5-я и 2-я танковые дивизии не успели вернуться на север до 22 июня 1941 года, когда началось вторжение.

В кампанию, решившую их судьбу, немецкие танковые войска вступили, не имея достаточного резерва танков. Еще в декабре 1940 года ОКХ требовало увеличить выпуск танков с 230 машин в месяц до 1250. ОКВ это требование отвергло: приоритет в производстве отдавался нуждам люфтваффе и флота. К началу вторжения хотя бы по три танковых батальона имели лишь девять танковых дивизий Германии из 21: 3-я, 6-я, 7-я, 10-я, 12-я, 17-я, 18-я, 19-я и 20-я. Сами танки в качественном отношении тоже не вполне соответствовали требованиям. Из 3208 танков в немецких танковых частях было лишь 965 Pz-III и 439 Pz-IV — всего 1404 современных танка[23]. В их батальонах по-прежнему насчитывалось 878 чешских танков, а также 180 совершенно устаревших Pz-I и 106 Pz-II, которые все еще можно было использовать в разведке, но никак не в танковом бою. Короче говоря, немецкие танковые войска были во всех отношениях недостаточно подготовлены к операции «Барбаросса». Их резервы можно было охарактеризовать лишь выражением «удручающе малочисленные». Тем не менее они сумели одержать ряд достойных внимания побед. Победы эти были обусловлены пятью факторами: (1) качеством личного состава; (2) отношением личного состава к делу; (3) хорошим обучением и большим опытом; (4) превосходными навыками управления войсками танковых командиров всех уровней и (5) слаженными совместными действиями. Благодаря дальновидности своих руководителей каждый немецкий танк был оборудован радиостанцией[24]. В советских танках радиостанции, как правило, отсутствовали. Кроме того, в составе панцерваффе было немало высших штабов, специально предназначенных для руководства маневренными действиями. К их числу относились штабы 1-й, 2-й, 3-й и 4-й танковых групп, которым спустя полгода было суждено стать первыми танковыми армиями (общее описание танковых штабов высшего уровня дано в Приложении II). Поэтому летом 1941 года танковые дивизии немцев сумели нанести унизительное поражение противнику, превосходившему их как в численности, так и в качестве техники.

Ожесточенные танковые бои разгорелись с самого начала кампании. Танковые части Красной Армии бросались в дерзкие и энергичные контратаки с первого дня войны. Например, уже в первый день вторжения, 22 июня 1941 года, 25-й танковый полк 7-й танковой дивизии потерял в Олите половину своих машин.

Одна только 14-я танковая дивизия за неделю боев западнее Луцка уничтожила 156 советских танков. В это же время 11-я и 16-я танковые дивизии отражали мощные контрудары советских танковых бригад под Дубно. 16-я танковая дивизия понесла особенно тяжелые потери, но уничтожила 215 советских танков. Хотя советские войска несли более тяжелые потери, чем немецкие танковые дивизии, в их распоряжении было около 15 000 танков, тогда как немецкие танковые резервы, как уже упоминалось, были слишком малочисленны. Очень скоро среднее количество танков в танковых дивизиях упало до уровня меньше 100 машин. Впоследствии это число стало еще меньше.