Танковые рейды

Стремглав примчавшись к себе, дал необходимые команды, и танки из своих пушек прямой наводкой ударили пятью залпами по противнику и ринулись в атаку, разорвав линию обороны. В образовавшуюся прогалину сплошным потоком рванулась лавина наших танков и пехоты 29-го гвардейского стрелкового корпуса.

Развивая наступление, гвардейские бригады — 44-я танковая полковника И. И. Гусаковского и 27-я мотострелковая полковника К. К. Федоровича — выскочили на кольцо берлинской автострады. Есть берлинская «кольцевая»!

20 апреля пришла телеграмма: «Катукову, Попелю, 1-й гвардейской танковой армии поручается историческая задача: первой ворваться в Берлин и водрузить Знамя Победы. Лично вам поручается организация и исполнение. Пошлите от каждого корпуса по одной лучшей бригаде в Берлин и поставьте им задачу; не позднее 4.00 утра 21 апреля любой ценой прорваться на окраину Берлина и немедленно донести для доклада товарищу Сталину и объявления в прессе. Жуков, Телегин»[47].

^{Мотки колючей проволоки, которую немцы не успели натянуть на своих позициях}

^{Танки принимают бой в лесу}

Двойственное чувство охватило нас, когда мы читали эту телеграмму. С одной стороны, безмерная радость и гордость за то, что именно нам поручается столь почетная задача, с другой — огорчение, что телеграмма как бы узаконивала использование нашей танковой армии как подразделения общевойсковых соединений. Мы не могли не знать, что ждет танковую армию, обреченную на ведение уличных боев, скованную в движениях, уязвимую между громадами зданий, в узких переулках, где из каждой подворотни, из окон и с крыш на танки может быть обрушен гибельный огонь простых бутылок с зажигательной смесью.

Но чувство гордости взяло верх. Шутка сказать — входим в Берлин. 21 апреля совместно с частями 29-го гвардейского стрелкового корпуса мы уже ворвались в пригород германской столицы.

Танки устремляются вперед. Расстояние до заветной цели все сокращается, а борьба становится все ожесточеннее. Узкие берлинские улочки не дают возможности использовать полностью боевые свойства грозных машин. Из окон и с крыш им угрожают не бутылки с горючей смесью, а нечто пострашнее — фаустпатроны.

^{Оставленная немецкая позиция с брошенным фаустпатроном}

Гитлеровская клика предпринимала отчаянные усилия, чтобы отсрочить неумолимо надвигавшееся возмездие. В специальном приказе Гитлера немецким вооруженным силам говорилось: «Тот, кто отдаст вам приказ об отходе, подлежит, если вы его не знаете в лицо, немедленному аресту, а в случае необходимости — расстрелу, независимо от его звания».

Я думал в те дни штурма, что вражеские солдаты и офицеры среднего звена обмануты настолько, что не в силах остановиться. Но вот спустя много лет после войны, читая мемуары высших начальников вермахта, я понял, как глубоко было отравлено сознание всех слоев немецкого общества. «Мы стали солдатами, — пишет Г. Гудериан, — для того, чтобы защищать отечество, и для того, чтобы подготовить из нашей молодежи людей честных и способных с оружием в руках оборонять свою страну, и мы охотно выполняли эти свои обязательства. Мы считали, что военная служба является для нас выполнением высокого долга, основанного на любви к своему народу и к своей стране».

Они «обороняли свою страну» — оккупировали Австрию, Чехословакию, Польшу, Бельгию, Грецию, Югославию, Норвегию, Данию — не хватит ли этого перечисления, чтобы уже и не возражать этому явному лицемерию?

Это «любовь к своему народу» руководила ими, когда они пытались отправить в топки Освенцима и Майданека другие народы?

^{Склад немецких авиабомб, захваченный танкистами Бабаджаняна}

Казалось бы, и младенцу ясно, что наступил конец и дальнейшее сопротивление — абсурд, излишнее кровопролитие. Ан нет, тупое повиновение гитлеровским приказам и слепой фанатизм обреченных не знают границ.

На домах белой краской по-русски написано: «Берлин будет немецким». Кто-то из наших добавил мелом: «Правильно, но без фашистов».

Берлин окружен. Основная вражеская группировка — в котле! С северо-востока — 2-я гвардейская танковая армия и 3-я ударная армия. С востока — 11-й отдельный танковый корпус и 5-я ударная армия. На западе части 47-й армии и 9-й гвардейский танковой корпус овладели городом Науэном, а 24 апреля соединились с пробившимися с юга войсками 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта. На юго-востоке части гвардейских 8-й и 1-й танковых армий и подошедшей с юга 3-й гвардейской танковой и 28-й армий 1-го Украинского фронта уже завязали уличные бои в самом Берлине.

Вот он, Берлин! Увы, нам не до его архитектурных красот. А ведь где-то тут, неподалеку, здание Берлинского университета, где учились Маркс и Энгельс, где был профессором Альберт Эйнштейн.