Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945

Совершенно невозможно сказать, что в следующий момент будет делать русский: он всегда бросается из одной крайности в другую. Обладая опытом, всегда можно предугадать, как в том или ином случае поступит солдат любой другой страны, но только не русский. Его натура столь же необычна и загадочна, как и его огромная и грозная страна. Он невероятно терпелив и вынослив, чрезвычайно храбр и отважен и одновременно периодически проявляет необъяснимую трусость. Бывали случаи, когда русские части, только что отразившие атаки немцев, неожиданно впадали в панику перед небольшими штурмовыми группами. Иногда целые батальоны теряли самообладание при первом же выстреле, и те же самые батальоны с фанатичной стойкостью сражались на следующий день. Русский человек совершенно непоследователен; сегодня его совсем не заботит, прикрыты его фланги или нет, назавтра он трепещет от одной мысли о том, что его флангам угрожает опасность. Он пренебрегает общепринятыми принципами тактики, но неукоснительно следует букве своих полевых уставов. Возможно, ключ к пониманию такого отношения заключается в том, что русский солдат не мыслит самостоятельно, не может трезво оценивать обстановку и выбрать соответствующую линию поведения, а поступает в зависимости от своего настроения, понять которое жителю Запада не дано. Он примитивен, хотя и отважен по природе, он полностью находится во власти эмоций и инстинктов. Его индивидуальность легко растворяется в массе; его способность переносить невзгоды и выносливость складывались долгими столетиями страданий и лишений. Благодаря природной силе этих качеств русский солдат во многих отношениях превосходит более рационального солдата Запада, который может возместить свои недостатки более высоким уровнем умственного и духовного развития.

Характерной чертой русского солдата является его пренебрежение и к жизни, и к смерти, столь недоступное пониманию западного человека. Русский совершенно спокойно воспринимает смерть своих товарищей и с точно такой же бесстрастностью встречает свою собственную смерть. Для него жизнь не имеет сколько-нибудь существенной ценности; это нечто такое, с чем можно спокойно расстаться.

Русский солдат терпеливо и даже с равнодушием переносит холод и жару, муки голода и жажду. Он малорелигиозен, а его настроения варьируются от необыкновенной жестокости до искренней доброты. В толпе он преисполнен ненависти и жесток, но один может быть великодушным и щедрым. Эти качества характерны для русских, живущих в азиатской части страны, монголов, туркменов и узбеков, а также славян, живущих западнее Урала.

Русский солдат любит свою «матушку-Россию», и по этой причине он сражается за коммунистический режим, хотя, вообще говоря, он отнюдь не фанатик от политики. Я уже упоминал о том, что во время допросов пленных часто обнаруживалось неверие коммунистической партии и ее функционерам. Но факт остается фактом – партия и ее органы обладают огромным влиянием в Красной армии. Политические комиссары правят армией с большим искусством, их мелкоячеистая сеть охватывает весь личный состав. Почти все комиссары – городские жители и выходцы из рабочего класса, они отважны до безрассудства, умны и не знают колебаний. Хотя они не пользуются симпатией в войсках, они создали в армии то, чего ей не хватало во время Первой мировой войны, – железную дисциплину. Эта не знающая жалости военная дисциплина – равной которой, я в этом уверен, нет ни в какой другой армии – преобразовала толпу в боевое орудие ужасающей мощи. Дисциплина является козырем коммунизма, движущей силой армии. Она стала решающим фактором огромных политических и военных успехов Сталина.

Русский солдат остается отличным солдатом всегда и при любых условиях, хотя его командиры могут без всякого сожаления обречь его на невзгоды и страдания, далеко превосходящие то, что может вообразить себе европейское сознание. Этот вывод может быть чрезвычайно важен и в век атомного оружия. Одним из достоинств России является ее способность подниматься из руин и выдерживать кровопролитные войны, а также требовать от населения и сражающихся войск беспрецедентного напряжения сил.