Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945

В подобных условиях перед германским Верховным командованием встала дилемма: перейти на Востоке к исключительно оборонительной тактике или попытаться осуществить ограниченное по масштабам наступление, чтобы нанести урон русской наступательной мощи. Вскоре в обсуждение этой проблемы на весьма высоком уровне оказался втянутым и я. В начале апреля я отправился в краткосрочный отпуск и получил приказ прибыть к генералу Цейтцлеру, начальнику Генерального штаба сухопутных сил. Ставка Генерального штаба находилась в тот период в крепости Лётцен, в районе Мазурских озер Восточной Пруссии – в местности, заставляющей вспомнить о великих победах Гинденбурга 1914 года. Я доложил Цейтцлеру о роли XLVIII танкового корпуса в последних боях и узнал, что он готовит крупную наступательную операцию, в которой нам предстояло играть значительную роль.

Правда, принимая во внимание потери предыдущих лет, не поднимался вопрос о решающем наступлении. Цейтцлер ставил перед собой достаточно ограниченную задачу; он хотел ликвидировать большой выступ русского фронта, включающий Курск и вклинивавшийся в глубину нашей обороны на 75 миль. Успешное наступление в этом районе могло привести к уничтожению нескольких советских дивизий и значительно ослабить наступательную мощь Красной армии. Входившему в состав 4-й армии XLVIII танковому корпусу предстояло стать острием удара на русских с юга. Я мог только приветствовать такое решение, поскольку наши закаленные и приобретшие опыт в боях танковые дивизии понесли лишь незначительные потери в ходе недавнего наступления на Харьков и были готовы принять участие в новом сражении, как только состояние дорог позволит нам это. Кроме того, на данный момент русская оборона вокруг Курска была не в состоянии противостоять решительной атаке.

Затем Цейтцлер сообщил мне, что Гитлер настаивает на достижении более значительного результата и хочет отложить наступление до прибытия бригады танков типа «пантеры». Эти слова я выслушал с нехорошим предчувствием и доложил, что, согласно последним донесениям разведки, русские еще только приходят в себя от наших последних ударов, а потери, понесенные ими в ходе быстрого и тяжелого отступления от Харькова, еще не восполнены, поэтому промедление в один-два месяца может чрезвычайно осложнить решение стоящей перед нами задачи.

Так я познакомился с судьбоносной Курской битвой – последним крупным германским наступлением на Восточном фронте.

Цейтцлер в основных чертах изложил мне план операции «Цитадель» – такое кодовое наименование было присвоено новому наступлению. Все имеющиеся у нас танковые силы должны быть сосредоточены для образования гигантских клещей; генерал-полковник Модель со своей 9-й армией наступал с севера, а генерал-полковник Гот с 4-й танковой армией – с юга. Предполагалось, что в первом эшелоне Гот будет иметь восемь танковых дивизий, а Модель – пять. По мере развития наступления к ним должны были присоединиться несколько пехотных дивизий; вследствие этого соседние участки фронта, с которых они перебрасывались, оказались совершенно оголенными. Со стратегической точки зрения «Цитадель» была очень рискованной операцией, поскольку буквально все имевшиеся резервы были брошены в горнило этого наступления.

Поскольку на карту было поставлено очень многое, неизбежно возникли сомнения и колебания. Когда генералитет был первоначально оповещен о планируемом наступлении, фельдмаршал фон Манштейн был целиком за, считал, что если мы нанесем удар быстро, то будет достигнута впечатляющая победа[181]. Но Гитлер все откладывал день наступления, частично потому, что хотел собрать большие силы, а частично потому, что сомневался в нашем успехе. В начале мая он созвал совещание в Мюнхене, чтобы узнать точку зрения высших военных. Фельдмаршал фон Клюге, командующий группой армий «Центр», полностью поддерживал идею наступления; Манштейн теперь уже высказывал сомнения, а Модель привез с собой аэрофотоснимки, на которых было видно, что русские строят сильные укрепления у северного и южного фасов выступа и отводят свои моторизованные части из районов западнее Курска. Стало понятно, что русские знают о готовящемся наступлении и принимают соответствующие меры.

Генерал-полковник Гудериан заявил, что наступление под Курском «бессмысленно»[182], поскольку неизбежно повлечет за собой значительные потери в танках и разрушит все его планы реорганизации танковых войск вермахта. Он предупредил, что «пантеры», на которые «начальник Генерального штаба сухопутных сил возлагает такие большие надежды, имеют множество недостатков, свойственных всякой новой технике». Но генерал Цейтцлер был по-прежнему уверен в победе, и Гитлер, сбитый с толку таким расхождением во мнениях, отложил принятие решения на более поздний срок.