Танковые войны XX века

Почему Вольфганг Вертен в истории 16-й танковой дивизии написал такое — я судить не берусь. Можно только предположить, что он перенес опыт XIV моторизованного корпуса на всю группу Клейста. Но дело в том, что XLVIII моторизованный корпус за это время прошел более 200 километров, и особо тяжелых боев они не вели.

Резюме. Первые дни Великой Отечественной войны показали полнейшую профессиональную непригодность советского командного состава. Приграничные сражения не выиграли Клейст, Лееб и фон Бок, их проиграли Кузнецов, Павлов, Кирпонос. Много говорится о сталинских чистках, обезглавивших армию, но нет никакой уверенности в том, что, останься те люди на своих постах, результат оказался бы иным. Немцы стремительно продвигались по всему фронту, и даже на тех участках, где шли «тяжелые» бои, скорость наступления Вермахта составляла около 30 километров в день. Там, где их не было, наступление превращалось в обычный марш мирного времени со скоростью до 100 и более километров в сутки. Но при этом лишь Группе армий «Центр» удался классический блицкриг, который завершился окружением нескольких армий в районе Минска. На юге и севере немцы просто стремительно продвигались в глубь территории СССР. Однако нехватка сил у противника и грубейшие ошибки немцев в оценке военного потенциала СССР привели к тому, что операция «Барбаросса» провалилась буквально в первый же месяц. «Окружить и уничтожить главные силы русских» западнее Днепра немцы не сумели. Зато «победная лихорадка» все больше и больше напоминала белую горячку, что сказалось довольно быстро.

Глава 7. ОСЕННИЙ МАРАФОН

В первый месяц войны против Советского Союза немцы одержали много сокрушительных побед. Были разгромлены практически все армии, развернутые на западной границе, захвачены огромные трофеи, заняты значительные территории. Однако никто не понял, что эти победы заложили основы будущего поражения Вермахта. Мало того, что разведка, что называется, подставила по-крупному свое собственное командование вооруженных сил, многократно занизив военный потенциал Советского Союза, так еще вдобавок и сами панцер-генералы совершенно неправильно поняли суть происходящего. Это уже 10 лет спустя после окончания войны в своих мемуарах они начали говорить, что все видели, предостерегали и хотели… Ложь! Если они что и видели, то не сумели понять, что именно увидели, а уж насчет «предостерегали» и «хотели» им бы вообще лучше помолчать.

Примерно к середине июля 1941 года настало время подвести первые итоги военных действий на Восточном фронте. Степень заблуждения немцев лучше всего характеризует запись в дневнике генерала Гальдера от 4 июля:

«В целом следует считать, что противник больше не располагает достаточными силами для серьезной обороны своего нового рубежа, проходящего от прежней русско-эстонской границы по Западной Двине и Днепру и далее на юг. Об этом свидетельствует перехваченный вчера передававшийся по радио русский приказ о том, что на Западной Двине следует располагать лишь отдельные группы на переправах. В ходе продвижения наших армий все попытки сопротивления противника будут, очевидно, быстро сломлены. Тогда перед нами вплотную встанет вопрос о захвате Ленинграда и Москвы. Необходимо выждать, будет ли иметь успех воззвание Сталина, в котором он призвал всех трудящихся к народной войне против нас. От этого будет зависеть, какими мерами и силами придется очищать обширные промышленные области, которые нам предстоит занять. Главное же сейчас состоит в том, чтобы лишить противника возможности использовать эти области».

Судя по всему, это заблуждение разделяли и остальные представители Верховного командования Германии, потому что было решено фактически перейти к фазе преследования противника. Все тот же Гальдер: «На фронте группы армий «Центр» возможно обеспечить продвижение танковых частей вплоть до Москвы, а пехоты — за Западную Двину и Днепр». Что-то уж слишком оптимистично смотрел на ситуацию начальник Генерального штаба Сухопутных войск, потому что менее чем через неделю под Оршей и Могилевом Гудериан и Гот столкнулись со свежими армиями второго эшелона. Наверное, для Гудериана это стало шоком, ведь в Минском котле была взята 341 000 пленных, захвачено и уничтожено 4799 танков, 9427 орудий, 1777 самолетов.

Кстати, еще одна запись Гальдера за тот же день, достаточно тесно связанная с блицкригом. Наши историки почему-то любят цитировать ее только частично:

«Генерал Тома доложил о впечатлениях, полученных во время поездки на фронт 3-й танковой группы:

А. Борьба с гигантскими танками противника. Против них эффективны 105-мм пушка и 50-мм противотанковая пушка.

Б. Танки Т-I являются обузой для частей, и их следует отправить в тыл для внутренней охраны на отечественной территории, охраны побережья, а также в целях боевой подготовки».