Танковые войны XX века

Провал операции «Тайфун», разгром немцев под Москвой — это был коренной перелом в ходе войны, после которого у Германии не осталось даже теоретических шансов на победу. Немцы могли рассчитывать лишь на выигрыш молниеносной войны (иной вопрос: был ли реален этот выигрыш), но после поражения под Москвой война приняла затяжной характер, то есть уже была проиграна Германией.

Разгром под Сталинградом — окончательная потеря Вермахтом способности к стратегическим наступательным операциям. Летняя кампания 1942 года показала, что немцы могут вести активные операции лишь на ограниченном участке фронта, тотальное наступление, подобное тому, какое они вели летом 1941 года, абсолютно невозможно. Сталинград поставил кровавую точку на наступлениях Вермахта.

Проигрыш Курской битвы означал потерю немцами способности к успешным операциям стратегического значения. После этого сражения Вермахт уже не мог рассчитывать даже на успешную оборону, как это было в районе Ржева и Вязьмы, теперь уделом немецкой армии становились операции локального масштаба.

Ну а после операции «Багратион» уделом Вермахта стало «движение прямолинейное и безостановочное» в одном направлении — на запад. Даже передышки, которые получали те или иные немецкие армии, были результатом решений советской Ставки, а совсем не успехом немецкого оружия, теперь немцы могли только плыть по течению и гадать, где именно будет нанесен следующий удар. Кстати сказать, угадывать им удавалось довольно редко.

Но мы отвлеклись. Стратегическое положение немецкой армии на юге России в начале 1943 года балансировало между отметками «очень плохо» и «хуже некуда». Фронт в районе Сталинграда был прорван, брешь была такой ширины, что залатать ее было просто немыслимо. Самым скверным было другое. Если бы через эту брешь советские войска сумели выйти к Дону в районе Ростова, вся Группа армий «А» оказывалась отрезанной, и тогда бы Вермахту грозила катастрофа, по сравнению с которой сталинградская могла показаться мелкой неприятностью.

Дело в том, что еще во время планирования серии «планетных» наступлений «Марс» и «Уран» возникла идея глубокого удара от Вешенской через Каменск-Шахтинский на Ростов — операция «Сатурн». Однако советское командование, трезво взвесив все обстоятельства, решило отказаться от «Большого Сатурна» в пользу «Малого» — удара на юг в направлении Морозовска, чтобы выйти в тыл группе Манштейна, наступавшей на Сталинград. Причины этого решения могут быть различными. Вполне могли возникнуть опасения относительно слишком успешных действий группы Гота, но можно предложить и другое объяснение. Как мы уже писали, армии того периода имели некую предельную глубину операции, которая составляла около 500 километров и определялась уровнем развития техники, на большем расстоянии тыловые службы просто не могли обеспечивать наступающие войска. Ведь даже во время сверхуспешных наступлений лета 1941 года немцы были вынуждены делать периодические остановки для отдыха и приведения в порядок войск, но главное — своих тылов. А сейчас советским войскам предстоял глубокий прорыв, да еще в условиях довольно суровой зимы. Здесь было от чего засомневаться. Это уже в 1945 году появилась возможность смело планировать сверхглубокую Маньчжурскую наступательную операцию, но пока была проявлена очень разумная сдержанность, ведь имелся очень серьезный риск гибели оторвавшихся ударных группировок.

Что могло произойти в таком случае, прекрасно показывает судьба 24-го танкового корпуса генерал-майора М.В. Баданова. Только не следует слишком доверять описанию Энтони Бивора, как делают некоторые авторы. Мы уважаем этого автора, но полагаем, что действия советских войск лучше описывать по советским же источникам. Итак, командование Юго-Западного фронта решило нанести удар силами 1-й и 3-й Гвардейских армий по сходящимся направлениям на Тацинскую и Морозовск, чтобы окружить и уничтожить итальянскую 8-ю армию и армейскую группу «Холлидт», спешно созданную на основе XVII корпуса с целью прикрыть северный фланг Группы армий «Дон». Вспомогательный удар наносила 5-я танковая армия.

Все танковые корпуса командовавший фронтом генерал Ватутин передал 1-й гвардейской армии. При этом 18-й и 25-й танковые корпуса вводились в действие уже на первый день наступления, чтобы завершить окружение итальянской 8-й армии. 24-й танковый корпус предполагалось ввести в прорыв. Основания для такого решения имелись. Вряд ли стоило ожидать особо упорного сопротивления итальянцев, поэтому решение использовать танки в первый же день операции можно считать обоснованным. Для усиления удара Ставка приказала передать 1-й гвардейской армии еще и 17-й танковый корпус из состава 6-й армии Воронежского фронта.