Танковый меч страны Советов

Однако нежелание израильского правительства заняться строительством социализма привело к полному замораживанию отношений и переориентации советской ближневосточной политики на арабские страны, и в первую очередь Египет. После того как в 1954 году египетский президент Гамаль Абдель Насер провозгласил курс на построение социализма, началось стремительное проникновение Советского Союза на Ближний Восток.

Насеру требовалось оружие и он попросил его у СССР В Москве эта просьба вызвала переполох — Советский Союз до этого поставлял его только своим социалистическим союзникам в Европе. Практически все образцы вооружения в тот период считались секретными, даже автомат Калашникова.

Но поскольку политические дивиденды от военно-технического сотрудничества с Египтом обещали превзойти возможный ущерб от раскрытия военных тайн, решили рискнуть. Оружие поставляли не напрямую, а, опять же, через Чехословакию. Во второй половине 1955 года в Египет поступило огромное количество боевой техники и вооружения общей стоимостью в 250 миллионов долларов, в том числе 230 танков и бронетранспортеров, 100 самоходных орудий, более 500 артиллерийских орудий и 200 боевых самолетов.

Получив фактически бесплатно советское оружие, Насер начал открытую «борьбу с международным империализмом и сионизмом», добившись вывода английских войск из зоны Суэцкого канала и оказывая военную помощь алжирским и палестинским партизанам. Началась подготовка к войне с Израилем.

После национализации Египтом Суэцкого канала летом 1956 года, он подвергся нападению Израиля, Англии и Франции. К 5 ноября израильские войска оккупировали весь Синайский полуостров. Египетские войска беспорядочно отступали, бросая оружие и боевую технику. Израильтянам достались 40 танков Т-34, 60 бронетранспортеров БТР-152, несколько десятков самоходных установок СУ-100 и другая техника. 6 ноября англо-французские войска высадились в районе канала. Насер оказался на краю пропасти.

И тут в дело вмешался Советский Союз. Утром 5 ноября, министр иностранных дел Дмитрий Шепилов направил телеграмму председателю Совета Безопасности ООН, в которой говорилось, что если в течение 12 часов не будут прекращены боевые действия и в трехдневный срок не будут выведены войска агрессоров с египетской территории, то все члены ООН, и прежде всего СССР и США, окажут Египту военную поддержку. Советский Союз, подчеркивалось в телеграмме, готов уже сегодня предоставить «жертве агрессии» помощь путем посылки военно-морских и военно-воздушных сил, воинских частей добровольцев, инструкторов, военной техники.

Вечером того же дня по личному указанию Хрущева были отправлены специальные послания главам правительств Англии, Франции и Израиля. В них содержалось предупреждение, что война с Египтом «может перекинуться на другие страны и перерасти в третью мировую войну», в которой может быть использована ракетная техника. СССР не исключал возможности «применением силы сокрушить агрессора и восстановить мир на Ближнем Востоке». Подобный демарш был воспринят на Западе как «ядерный ультиматум».

Советская «сверхнаглость» дала плоды — уже на следующий день Хрущев получил послания от руководителей Великобритании и Франции, в которых они сообщили о прекращении огня в полночь с 6 на 7 ноября. 8 ноября аналогичное послание поступило и от израильского премьера Бен-Гуриона.

После первого успеха, испытав эйфорию от удавшегося прессинга, Кремль продолжал набирать пропагандистские очки. Уже в ходе вывода войск антиегипетской коалиции, 10 ноября, Советский Союз заявил, что если агрессоры вопреки решениям ООН не выведут свои войска с территории Египта, то советское правительство «не будет препятствовать выезду советских граждан-добровольцев, пожелавших принять участие в борьбе египетского народа за его независимость».

К 22 декабря вывод войск из Египта был завершен. Первая проба ядерного шантажа советским руководством дала положительный эффект и способствовала быстрому росту самоуверенности, в дальнейшем вылившейся в Берлинский и Карибский кризисы, где дело едва не закончилось третьей мировой войной.

А пока, избежав прямого участия в локальной, но способной перерасти в ядерную, войне, Хрущев со товарищи наслаждались упоением от собственной значимости в мировой политике и еще больше утвердились во мнении, что военная мощь — решающая сила внешней политики. Был сделан простой, но не всегда верный вывод — чем больше танков, тем больше боятся и уважают.

На рубеже пятидесятых — шестидесятых годов перед Хрущевым встали явно противоречивые цели — улучшать отношения с США и в то же время неуклонно проводить ленинский курс на победу социализма во всем мире. Радикально сократить вооруженные силы и военные расходы, но таким образом, чтобы не обидеть военных. Укреплять всевластие КПСС, но без сталинских репрессий. Расширять демократию, но не менять сущности советского строя. И самое главное — где взять деньги на развитие мирной экономики, чтобы хоть чуть-чуть улучшить жизнь народа.