Танковый меч страны Советов

Артиллерийские орудия, установленные на боевых машинах пехоты, десанта и танках, имели малые углы возвышения и не могли вести огонь по душманам, засевшим выше. Бронетранспортеры БТР-60 ПБ не тянули даже на небольших подъемах. Постоянно давал знать о себе их родовой дефект — установленные на нем два автомобильных двигателя из-за нарушения синхронизации часто перегревались и выходили из строя.

Истребители-бомбардировщики поначалу действовали неудачно — пилоты привыкли к действиям в условиях постоянного наведения с земли и радиолокационного поля. Здесь же всего этого не было. Нужно было самостоятельно отыскивать в горах, без четких ориентиров, цель и уничтожать ее. Основной вертолет Ми-8 имел малую нагрузку и на нем отсутствовала бронезащита, что делало его прекрасной мишенью даже для стрелкового оружия.

Стало ясно, что многие боевые уставы или сильно отстали от жизни, или не давали ответа на многие вопросы повседневной боевой жизни, например, как вести боевые действия, если треть солдат охраняла колонны, шедшие по дорогам Афганистана. Реальная военная жизнь оказалась гораздо сложнее показательных представлений на учениях в Союзе. Боевой опыт приходилось оплачивать кровью.

Самое печальное открытие состояло в том, что крупнейшая армия мира, долгие годы готовившаяся к мировой войне, оказалась совершенно неподготовленной к действиям в локальном конфликте против иррегулярных сил. Никогда раньше советским войскам не приходилось вести боевые действия против врага, применявшего партизанскую тактику. Опыт борьбы спецподразделений НКВД с бандеровцами и лесными братьями в первые послевоенные годы был успешно забыт.

И только через пять лет кровавых боев началось широкое использование батальонов специального назначения. Восемь таких батальонов были сведены в две бригады — 15-ю и 22-ю, размещавшиеся в Джелалабаде и Лашкаргахе. Они стали самыми боеспособными частями 40-й армии, ведущими борьбу с караванами противника, стремясь перекрыть пути доставки оружия и боеприпасов. Их тактика засад оказалась наиболее эффективной против отрядов оппозиции.

Много усилий требовалось для разъяснения солдатам и офицерам сути и смысла пребывания советских войск в Афганистане. Большинство из них считало, что основную тяжесть вооруженной борьбы с контрреволюцией должны нести афганская армия, полиция и органы государственной безопасности, а их задача — оказание помощи при подготовке их подразделений и частей к этой борьбе, а участие советских подразделений должно представлять исключение.

В реальности же все было иначе. Основную тяжесть вооруженной борьбы несли советские войска. Вставал резонный вопрос — кто кому помогает? При этом все видели, что афганцы любой ценой стремились уклониться от вооруженной борьбы, а когда все же включались в нее, то вели себя пассивно, чаще имитируя свое участие.

Сохранился во время афганской войны и весь абсурд советской действительности, с ее отчетностью, планами и показухой. Приведем здесь впечатления человека, ставшего непосредственным свидетелем одной из операций советских войск. Зовут его Леонид Шебаршин, генерал-лейтенант КГБ, последний начальник разведки СССР Ему слово: «Июнь 1984 года. Только что завершилась серия мощных ударов советской 40-й армии Туркестанского военного округа совместно с афганскими войсками по формированиям Ахмад-шах Максуда в долине реки Панджшир. Во главе кампании первый заместитель министра обороны СССР маршал С.Л. Соколов — коренастый крепкий старик со спокойными отеческими манерами, басовитым голосом и твердой рукой бывшего танкиста.

Маршал летит на вертолете в местечко Руха в Панджшире, чтобы лично обозреть сложившуюся там обстановку. Выясняется, что обозревать нечего. На полях стоит уже созревшая, но не скошенная пшеница, в пшенице — советские танки. Танки и бронетранспортеры повсюду… Нет жителей, ни одной афганской души. Вымерший город, не разрушенный, не разбитый, а вымерший…

Какой удивительный порядок царил на картах, по которым докладывались планы охраны и обороны Панджшира! Зеленые, синие, красные треугольники, квадраты, пунктирные и сплошные разноцветные линии, четкие надписи — радовалось сердце и казалось, что обязательно все будет хорошо, не может проиграть войну армия, которая действует по таким замечательным картам…

Но что-то беспокоит маршала, он слушает невнимательно, поглощенный какой-то своей заботой.

— Где противник? Ищите противника, он может укрываться где-то рядом, в ущельях.

Человеку, не вполне посвященному в военные тайны, разговор непонятен. Ведь было же доложено, что из трех тысяч мятежников уничтожено не менее тысячи семисот человек, а остальные ушли, захватив с собой убитых и их оружие. Стоп, стоп! Как же оставшиеся в живых тысяча триста человек могли унести такое количество убитых, да еще и оружие?