Танковый погром 1941 года. В авторской редакции

На самом деле «горькая правда» была такова, что когда Гитлер сообщил своим генералам, что русские потери в 10 раз больше немецких, он, к сожалению, не сильно ошибся. К концу года общие немецкие потери на Востоке не превышали 831 тысячи человек. В Красной Армии, имевшей перед войной почти 23000 танков, на 1 января 1942 года состояло 7700 боевых машин (и это, кстати, все равно на две тысячи больше, чем в вермахте). При этом следует учесть, что за второе полугодие 1941 года промышленностью было выпущено еще 4742 танка самых новейших типов, в том числе 933 тяжелых и 1886 средних. С учетом машин, поступивших по ленд-лизу, общий ресурс составил 28200 танков, соответственно общие потери — почти 21000 танков.

Уже к 10 августа Люфтваффе уничтожили 10000 советских самолетов — практически всю авиацию, располагавшуюся в приграничных округах накануне 22 июня, а до конца года — еще 8000 боевых машин. Была уничтожена и 101 тысяча орудий и минометов из примерно 317 тысяч, числившихся в РККА в начале войны. Более катастрофического результата трудно себе представить.

Правда, и вермахт потерял уничтоженными и поврежденными 3730 танков и 4643 самолета, но большинство единиц бронетехники удалось вернуть в строй. Тем не менее Гитлер так и не достиг своей цели подавления советского сопротивления и выхода на линию Архангельск — Астрахань. Эта линия все еще не была даже в зоне эффективного воздействия германской авиации.

Фюрер германской нации недооценил способности коммунистического режима к всеобщей мобилизации. Уже в 1941 году в Советском Союзе мобилизация людских ресурсов для нужд армии и военного производства была более тотальна, чем в Германии в 1944-м, на пике ее военных усилий. В «фатерлянде» вплоть до 1943 года сохранялось значительное производство товаров для нужд населения.

Еще важнее была готовность Сталина и его генералов завалить противника трупами красноармейцев. В бой бросались все мужчины, способные носить оружие, в тылу их место занимали женщины и дети. В Германии всю войну вплоть до самого конца делался упор на хорошую подготовку пополнений. В СССР всю войну предпочитали бросать в бой необученных, а часто и невооруженных новобранцев.

В стране феодально-крепостнического рабства, получившего в XX веке определение «окончательно победившего социализма», отдельно взятый человек ничего не стоил. Марксисты оперировали «классами» и «массами». Первых успешно истребили, вторых, после ряда социальных экспериментов, превратили в «советский народ». А народу у нас много… Поэтому не жалели ни людей, ни техники.

Одну из фронтальных атак в августе под Киевом, предпринятую 37-й армией Власова, запечатлел немецкий офицер в письме к родным:

«…С расстояния в 600 метров мы открыли огонь, и целые отделения в первой волне атакующих повалились на землю… Уцелевшие одиночки тупо шли вперед. Это было жутко, невероятно, бесчеловечно. Ни один из наших солдат не стал бы двигаться вперед. Вторая волна тоже понесла потери, но сомкнула ряды над трупами своих товарищей, павших в первой волне. Затем, как по сигналу, цепи людей начали бежать. С их приближением доносилось нестройное раскатистое: «Ура-а-а!»… Первые три волны были уничтожены нашим огнем… Натиск четвертой волны был более медленный: люди прокладывали путь по ковру трупов… Пулеметы раскалились от непрерывного огня, и часто приходилось прекращать стрельбу для замены стволов… Количество, продолжительность и ярость этих атак совсем истощили нас и довели до оцепенения. Не буду скрывать, они испугали нас… Если Советы могут позволить себе тратить столько людей, пытаясь ликвидировать даже незначительные результаты нашего наступления, то как же часто и каким числом людей они будут атаковать, если объект будет действительно очень важным?»

Подобные атаки, призванные истощить врага, завалить его трупами атакующих, были обычным явлением и в 41-м и в 42-м годах и позже. Зачастую толпы призывников гнали в бой, даже не выдав им форму и оружие. Актуальным стал лозунг: «Оружие добудете в бою!» И не потому, что винтовок производилось недостаточно. Сталин и его соратники предпочитали призвать в армию как можно больше людей, не считаясь с реальными запасами вооружения.