Танковый прорыв. Советские танки в боях 1937—1942 гг.

Тогда один из офицеров Панцерваффе сказал, что у него есть знакомые, которые работают в гестапо, поэтому если это бодяга будет продолжаться, то на конструкторах тоже будут опробованы некоторые интересные идеи, касающиеся болевых порогов, пределов прочности суставов и сочленений, а также анатомии вообще. Не прошло и года, как конструкторы представили второй прототип. Чтобы избежать наездов со стороны танкистов и гестапо, на него быстренько воткнули башню от PzKpfw.IV и с гордостью продемонстрировали представителям Панцерваффе.

– Ну и? – спросили представители.

– Вот! – с гордостью ответили инженеры.

– Что – «вот»? – зловеще прошипел входивший в группу Гудериан, потянувшись к кобуре.

Гудериана оттащили в сторону Гот и Манштейн, после чего для поднятия боевого духа двух первых попавшихся инженеров быстренько расстреляли. Это необыкновенно взбодрило остальных, и новый опытный прототип появился буквально через год. Башни он не имел, но зато имел кое-что другое…

Среди сотрудников фирмы Хеншель ходила темная легенда о детстве инженера Книпкампа. Злая мачеха заставляла бедного мальчика с утра до вечера мыть, вытирать и расставлять по полкам посуду. Бесконечные ряды тарелок – вот что осталось в памяти несчастного ребенка. До поры до времени советник Имперского управления вооружений Книпкамп справлялся со своими комплексами, хотя его проект автоматической пушки, стрелявшей плоскими дискообразными снарядами, в свое время напугал Управление до нескольких инфарктов (очевидцы рассказывали, что действующий образец больше всего напоминал взбесившуюся посудомоечную машину, а водяное охлаждение ствола, дававшее облака пара, только усугубляло это впечатление). Поэтому ничего не подозревавший главный конструктор Эрвин Адерс поручил инженеру конструирование ходовой части. Говорят, что, увидев первый образец, Адерс сожрал две упаковки валидола. Затем он спрятал в кабинете трех самых крепких своих инженеров, положил к карман пиджака именной П-38 и вызвал Книпкампа для объяснений.

– Это что? – Руки Главного Конструктора заметно дрожали.

– Экспериментальный образец нового прогрессивного шасси! – Нездоровый блеск в глазах инженера напугал Адерса до такой степени, что он забыл про пистолет.

– Но зачем в четыре ряда?!

– Потому что! Так! Лучше! Плавность! Хода! – Уловив истерические нотки в голосе конструктора, инженеры в шкафу тихо упали в обморок.

– Но через месяц нам сдавать машину! – простонал Адерс, прикидывая, отправят ли его в концлагерь или сразу расстреляют.

– Все будут в восторге, – заверил его Книпкамп.

Надо сказать, что после показа второго образца управление вооружений решило не рисковать и поручило разработку тяжелого танка еще и фирме Порше. К счастью для антигитлеровской коалиции, у Порше были свои тараканы в голове. Фердинанд Порше очень любил всевозможные электрические прибамбасы, поэтому в качестве двигателя для своего монстра он выбрал не примитивный «Майбах», а соорудил целую цепь из бензомотора, генератора и электромотора. Чтобы картина была полной, следует добавить, что на каждое из ведущих колес полагалось по своему электромотору, поэтому общее количество двигателей и генераторов в танке достигало шести. По слухам, после представления проекта часть сотрудников фирмы, что поумнее, поступила добровольцами в Вермахт и, страшно довольная собой, уехала в Польшу. Самые же умные бежали во Францию и стали членами Сопротивления.

Тем временем Германия напала на СССР. В начале июля Порше и Адерса срочно вызвали в Куммерсдорф. Прямо у машины их встретил прилетевший с фронта на полчасика Гудериан и, нежно обняв за плечи, повел в какой-то ангар.

– Ну, господа, что вы на это скажете? – Голос Гейнца можно было намазывать на хлеб вместо повидла.

– Donnerwetter! – Адерс сел, где стоял, а Порше схватился за сердце.

Посреди ангара стоял закопченный монстр без гусениц, с броней, напоминавшей лунный ландшафт.

– Что это? – просипел Порше.

– Это? – Голос Гудериана был слаще сахарина. – О-о-о, это очень интересная вещь. Это русский тяжелый танк. По нему стреляла половина 6-й дивизии, а остановился он только тогда, когда у него кончилось горючее. С Леебом случилась истерика… А теперь!!!!

Температура в ангаре упала на десять градусов, Адерс с тоской поискал глазами Манштейна… Гудериана оттащил Шпеер и Тодт. Тот вырывался и орал:

– Arsch mit Ohren!!! Эти Bierfickeren четыре года делают унитазы на гусеницах и называют их тяжелыми танками! Mit solchen Arschloecher werde ich bald fertig! Тодт, сука, пусти, я им arsch порву! В то время как немецкий народ под руководством великого фюрера…

При этих словах Тодт и Шпее сделали «Хайль Гитлер», выпустив при этом Гудериана, и тот немного побил конструкторов ногами. Устав, он оправил мундир и сказал:

– Значит так, Arschlochen. Русский танк вы видели. Если через полгода у моих орлов не будет такой же, только лучше, я вам обоим Eier оторву. Или нет, я позвоню Гиммлеру и скажу, что вы оба – скрытые евреи.