Танковый прорыв. Советские танки в боях, 1937–1942 гг.

Увы, десять лет спустя эти слова были забыты. Советское военное руководство рассматривало механизированные корпуса исключительно как орудие наступления — забыв, что для достижения успеха мало захватить позицию, надо еще ее удержать. Это видно уже из простого сравнения штатов советских и немецких бронетанковых соединений. Немецкие танковые дивизии 1941 года имели большое количество моторизованной пехоты — около 7000 человек в пяти батальонах из общей численности дивизии в 13 700 человек. Характерно, что до Польской кампании 1939 года танков в дивизии было больше (около 300 против 150–200), зато мотопехоты насчитывалось всего 2850 человек. Опыт двух маневренных кампаний принес вермахту немалый опыт, а вот у РККА такого опыта не было. Поэтому советская танковая дивизия по штату 1940 года имела 10 940 человек, но на 375 танков в восьми танковых батальонах[160] приходилось всего три батальона мотопехоты общей численностью около 3000 человек, а также лишь 2000 единиц ручного стрелкового оружия. Против 2100 автомобилей и 1300 мотоциклов (половина из них с колясками) в немецкой танковой дивизии у нас имелось лишь по 1360 машин в танковой и 1540 — в моторизованной дивизии.[161] При этом к штатной укомплектованности приближались лишь дивизии в механизированных корпусах формирования, а большинство из них не имело и указанного числа машин. Противотанковой артиллерией мехкорпуса тоже не оснащались, лишь 14 мая 1941 года руководство АБТУ РККА приняло решение оснастить некомплектные танковые полки механизированных корпусов позднего формирования 45-мм и 76-мм орудиями на мехтяге для использования их в качестве противотанковых.

* * *

Общее количество танков, имевшихся в Красной Армии к 22 июня 1941 года, до сих пор служит поводом для многочисленных спекуляций. Особенно это касается сравнения числа советских танков с числом немецких. Однако дело обстояло не так просто, как кажется на первый взгляд.

Известно, что с 1928 года по 21 июня 1941 года советской промышленностью было выпущено около 30 тысяч танков, танкеток и машин на их базе, из которых примерно 500 машин было поставлено за рубеж (Испании, Китаю и Турции). Чуть меньше тысячи машин было безвозвратно потеряно в ходе различных боевых действий (в том числе около 600 — во время Финской войны). Небольшое количество танков и танкеток было захвачено во время Польского похода, а также при присоединении к СССР прибалтийских республик, часть из этих танков впоследствии была зачислена на вооружение РККА.

По данным, опубликованным историками Н. Золотовым и И. Исаевым в 1993 году,[162] на июнь 1941 года в составе Красной Армии числилось 23 106 танков. То есть из всех выпущенных за 12 лет танков (в числе которых были 959 МС-1, 1627 двухбашенных Т-26 и 7330 танкеток Т-27, Т-37А и Т-38) списано за износом оказалось лишь около пяти тысяч.

Есть и другие цифры. Так, известный справочник «Гриф секретности снят» говорит о 22,6 тысячах танков РККА в июне 1941 года. Напротив, М. Мельтюхов в книге «Упущенный шанс Сталина» приводит составленную по данным РГАСПИ таблицу численности танков по военным округам,[163] из которой следует, что на 1 июня 1941 года в РККА имелось аж 25 479 танков, из которых на складах и рембазах находился 881 танк.

Во втором томе фундаментального исследования «Отечественные бронированные машины. ХХ век» помещен более развернутый и отличающийся рядом цифр вариант приведенной Мельтюховым таблицы[164] — из него следует, что с учетом складов, рембаз и всех прочих мест хранения на 1 июня 1941 года в РККА числилось 25 850 танков, из которых 42 находилось на складах, а 629 вообще непонятно где (графа «обезличенные»). Однако из этой же таблицы видно, что учитывались не только боевые машины, а вся техника, изготовленная на танковой базе — в том числе тягачи, БРЭМ, саперные танки, транспортеры, телетанки и различные экспериментальные машины. Кроме того, в общую цифру вошли 1132 танка Т-38, 2318 — Т-37 и 2493 танкеток Т-27 — аналога французского «Рено» UE. При сравнении танкового парка СССР с танковым парком Германии эти машины, естественно, учитываться не должны — у немцев таких просто не имелось, а боевая ценность их была весьма невелика. Более того, согласно приказу НКО СССР № 0349 от 10 декабря 1940 года все танки Т-27 изымались из стрелковых соединений и передавались батальонам средних и тяжелых танков для проведения тактических учений (с целью сохранения матчасти новых машин) — то есть более не использовались как боевые машины. Таким образом, можно считать, что расхождение в цифрах вызвано в основном неправильнымучетом танкеток Т-27 в качестве боевых машин — тогда как к лету 1941 года они являлись всего лишь учебным оборудованием.