Танос. Титан-разрушитель

– Я удивлен, что ты одобрил это соглашение, Ча. Как с твоим бездеятельным стремлением к миру и покою сочетается армия? Солдаты? Пушечное мясо?

– Они едва ли живут, – ответил Ча. – Я пробыл среди них гораздо дольше, чем ты. Их разум устроен по-другому. У них нет независимых личностей, отдельных душ.

Танос вспомнил Роббо и то, что говорила о нем Кебби. Некоторые ведут. Некоторые хотят, чтобы их вели.

– И только это имеет значение? – спросил он Ча. – Душа, а не разум?

– Пусть кто-то из них умрет, -– принялся объяснять Ча. – В их коллективном разуме останется тысяча составляющих с теми же мыслями, воспоминаниями и порывами. Я не подвергаю сомнению их сознание. Но если у всего сообщества общие мысли, то где свободная личность? Где ее способность различать добро и зло?

Танос и Ча много дискутировали на подобные темы в чернильно-черные ночи на Читаури, усевшись в теплой пасти левиафана. Со временем Танос привык к неприятному запаху зверя.

Он часами просиживал над картами и чертежами, напрягая тот же ум, который помог обнаружить изъян в ядре Титана, чтобы придумать, как вернуться домой. Несколько месяцев спустя удалось установить контакт с некоторыми торговыми путями неподалеку. Вскоре получилось связаться с Ксандаром и Халой, заполучить доступ к каналам связи и начать составление звездной карты, которая поможет добраться от планеты Читаури до Титана.

Однажды ночью Танос очнулся от глубокого сна и увидел, что над ним стоит Ча, дрожит, сжимает губы и едва не плачет.

– Что такое? – спросил Танос.

– Мы восстановили линию связи по обратной дуге вращения галактики, – сказал Ча. – Я получил сообщение с Титана. По крайней мере, мне так кажется.

Танос сел. Он все уже знал. В глубине души он сразу все понял. Но все равно подождал, пока Ча договорит.

– Это случилось, – продолжил Ча. – Мне очень жаль, Танос. Это произошло.

* * *

Танос направился к холмам близ города Читаури. Ему хотелось остаться со своим горем наедине. Его никто не смог бы понять. У читаури в языке не было слов, чтобы описать смерть любимых, потому что у всех были одни и те же мысли. Вся жизнь погибшего читаури оставалась памятью остальных. Что же до Ча...

Танос лег в поле на траву и уставился в ночное небо. Над родной планетой читаури висели три луны, и две из них он сейчас видел. Исходя из динамики приливов и отливов, Танос вычислил, что на орбите одного из известных должен быть еще и четвертый спутник, так что виден только один из них.

Небо было черным и холодным. От дыхания Таноса в воздухе образовывалось облачко пара. Одна луна светила красным, другая ярко белела. Они напомнили Та- носу о разных глазах Его Светлости.

Танос задумался о них лишь на мгновение. Потом, его мысли снова вернулись к Титану.

К Титану, который подал сигнал всей Вселенной и предупредил, что приближаться к планете не стоит. Сигнал подхватили, усилили и распространили по всей галактике – в конечном итоге его поймал Ча.

На планету обрушилось бедствие. Как он и предполагал. Как он и говорил.

До того самого момента, когда Ча сообщил новости, Танос питал слабую надежду, произрастающую из крупицы неуверенности в собственных силах, что он ошибся. Что он просчитался, и Титан на самом деле ждет светлое будущее.

Но его прогнозы сбылись, и слишком скоро.

Синтаа. Гвинт. Двое во всей вселенной, кроме Ча, кого Танос мог назвать друзьями. Возможно, они уже погибли. Они отвернулись от Таноса в критический момент, да, но он легко им это простил. Его друзья были напуганы. И этот страх затуманил им разум. Он надеялся, что они еще живы, хотя и знал, что шансы невелики. Во сне тело Гвинт все явственнее разлагалось. У Таноса мелькала наивная мысль, что, раз она не совсем еще сгнила во сне, значит, может быть, до сих пор жива и ждет, что он спасет ее.

Танос ни с кем не делился этой надеждой. Жалкая, глупая мысль принадлежала только ему, и он тщательно прятал ее.

А еще была его мать... Надежно ли она спрятана от опасности в убежище для безумных титанов? Может, ей лучше оставаться там, с синтетами, которые, скорее всего, переживут первую волну хаоса? Или находиться в этот момент в лечебнице – все равно что быть прикованным к бетонному блоку в резервуаре, в котором поднимается вода?

А его отец...

Танос не желал думать об отце.

Он не мог вспомнить, когда плакал в последний раз. Наверняка еще в детстве. Сейчас он тоже не заплачет.

Хотя очень хотелось.

* * *

На подготовку левиафана к проходу через нестабильную червоточину ушло несколько месяцев. Потом Танос и Ча попрощались с Другим.

– Когда встретимся в следующий раз, Танос, – сказал Другой, – у читаури будет могучая армия, готовая к взаимовыгодной работе.

– Танос с нетерпением ждет возможности ее возглавить, – ровным тоном проговорил Ча. Танос не ответил: углубился в окончательные расчеты маршрута и в попытки запрятать воспоминания о Титане туда, где они не будут его отвлекать.

Его договор с Другим, совместные планы... Все это теперь было не важно. Он хотел лишь убраться с этой стылой планеты. И полететь к. Титану. Ну конечно, кто-то выжил. Естественно, погибли еще не все...