Танцор Января

Грейстрок покачал головой:

— Терране!

— Знаешь, Щен, если только Тодор не лгал в «Нежном звере»…

— Да. Танцор должен быть у этого коммодора Саукконена. Когда его офицеры узнали, что это такое, соблазн оказался для них слишком велик. Зачем отдавать его председателю, если можно оставить себе?

— Некоторые пытались остановить его.

— Те, у кого не было шанса заполучить его самим, — извини за мой цинизм. Но уже не важно, как все обстояло на самом деле. Саукконен знаком с основами логистики и, вероятно, уже все подготовил для своего переворота. Но, изучая легенды, я заметил нечто интересное. Сила Танцора имеет пределы…

— …Иначе леди Карго не стремилась бы так отчаянно заполучить его. Я заметил. Должно быть, Саукконен приказал ей забыть обо всем: о Камне, легенде — одним словом, все. Интересно, она помнит о власти Камня или же только о том, что сильно хотела получить его?

— В любом случае кое-что — возможно, некие сокровенные желания — Танцор изменить не может.

— Вот тебе и ответ.

Грейстрок обратил на него вопросительный взгляд.

— Тогда нужно сделать так, чтобы поиск Танцора стал нашим самым сокровенным желанием.

Щен покачал головой:

— Не думаю, что это сработает.

Хью сменил одежду, выбросил удостоверение и уже шел через узкий проулок между двумя складами к безопасному отелю в бедном районе города, когда почувствовал, что кто-то идет за ним по пятам. Он обдумал варианты. Хью был не настолько глуп, чтобы брать оружие в поместье Далхаузи, и это значило, что обороняться ему придется подручными средствами, которые валялись в самом проулке. К счастью, Долина Ардоу научила его импровизировать.

— Успокойся, друг, — услышал он голос. — Я шел за тобой, потому что никто не может идти за ним.

Хью отпрыгнул на пару шагов и стремительно развернулся. И увидел небритого мужчину в вонючих обносках. Его ногти почернели от грязи и копоти. Но первым делом в глаза бросался его рост. Хью, и сам не маленький, доставал ему только до плеча. Он поднял глаза.

— Привет, Гримпен.

Остальные уже собрались в отеле. Хью шагнул в номер, ведя за собою Гримпена, и посмотрел на бан Бриджит.

— Он шел за мной до самого дома. Можно его оставить?

— Даже передать не могу, — позже сказал Гримпен, — как много для меня значит горячая ванна и чистая одежда. В жизни нет большей радости. Ну, может, кроме одной.

Он вышел из душевой комнаты бан Бриджит ухоженный, гладко выбритый, умытый и одетый в невзрачную одежду, которую предпочитали носить жители Четырнадцатого района. Гримпен потянулся, и пространство, которое он занимал, удвоилось. Затем он оглядел присутствующих.

— Тебя я знаю, — сказал он бан Бриджит. И Грейстроку: — Тебя тоже. А ты — Хью, верно? Я путешествовал с Грейстроком, но не знаю тебя и твоего друга.

— О, Большой Гончий, — сказала бан Бриджит, — список того, что ты хочешь знать, бесконечен?

— Ты, — Гримпен указал на Фудира, — терранин, либо я потерял нюх.

— Это так важно? — спросил его Фудир.

— Для тебя, полагаю, да. — Он взглянул на коллег. — Он нормальный? Терри? Связной конфедератов?

— Конфедерация умеет убеждать, — сказал Грейстрок, — но он работает на себя.

— Он тот, — сказал Хью, — кто дал наводку на Танцора.

— Танцора?

— Тебе он известен как Крутящийся Камень.

— Ах, это. А зачем он вам?

Остальные пораженно уставились на Гримпена. Наконец заговорила бан Бриджит:

— А зачем мы бы прибыли сюда, если ня ради Танцора?

Теперь пришла очередь Гримпена удивляться. Он поочередно указал на Грейстрока и бан Бриджит:

— Тебя Фир Ли отправил за Донованом. Ты отправилась по следу призрачного флота. Я должен был узнать, откуда МТК узнавала так много и так оперативно. Но теперь мы все тут. Этого достаточно, чтобы я начал считать, будто у Вселенной для нас есть какое-то задание. Или по крайней мере кульминационный момент. Почему бы нам поочередно не рассказать, как нас занесло в этот клоповник?

Совещание затянулось до глубокой ночи. Гримпен внимательно выслушал всех, делая пометки и задавая вопросы по существу. Он безжалостно перечеркивал их предположения и указывал на альтернативные объяснения для каждого их вывода. Но в итоге ему пришлось признать, что в легенде о Крутящемся Камне таилось зерно правды.

— Хотя я бы не стал верить всем подробностям.

— Тогда почему ты консультировался с «Книгой легенд» в архиве? — спросил Хью.

— Я потратил на нее полтора дня, — пожаловался Гримпен. — У интеллекта корабля возникли проблемы с ее переводом…

Фудир объяснил ему, почему язык рукописи оказался таким сложным: лагеря беженцев в этом регионе были основаны людьми, называвшими себя бритонцами и рооскими, и язык «Книги» представлял собой смесь их диалектов. Гримпен улыбнулся и сказал:

— Это хорошо. Но то, чего я не знал, и было тем, что я искал в том манускрипте.

— И как, — спросил Фудир, — сейчас ты узнал, что нашел это?

Гримпен ткнул в него пальцем:

— Ты мне нравишься. Ты забавный. Нет, я знал, что именно я ищу.

— И это было?..