Танцор меча (Легенды о Тигре и Дел - 1)

- Ты должна только отдыхать. Никаких разговоров.

- Я выживу, Тигр... даже если у тебя песок в голове, потому что ты повел меня в Пенджу.

- Ты слышала наш разговор, - это прозвучало как обвинение.

- Я слышала все, - ответила она. - Я часто просыпалась, - голубые глаза заблестели от слез. Смутившись, она попыталась отвернуться.

- Все нормально, - я заторопился ее успокоить. - Я не считаю тебя слабой... по крайней мере эта не та слабость, которой нужно стыдиться. Ты просто устала бороться с песчаной болезнью.

Она с трудом сглотнула, горло дернулось и старая кожа треснула.

- Даже когда я была без сознания, я знала, что ты здесь. И... что-то говорило мне, что ты будешь около меня, когда я приду в себя.

Я совершенно смутился и небрежно пожал плечами.

- Ну да... Я же не мог тебя бросить. Я хочу сказать, ты платишь мне, чтобы я довел тебя до Джулы. Я не мог просто повернуться и уйти. Тогда вся моя репутация полетела бы в аиды.

- А танцор меча никогда не отказывается от золота, - в ее голосе прозвучала ирония.

Я ухмыльнулся, чувствуя себя гораздо лучше, чем в последние дни.

- Ты конечно понимаешь, теперь мне придется поднять цену, правильно? Я же говорил, что беру в зависимости оттого, сколько раз спасаю жизнь клиенту.

- Только раз.

- Три раза.

- Три!

Я начал демонстративно загибать пальцы.

- Песчаный тигр. Ханджи. Ну и это спасение.

Она посмотрела на меня со всей яростью, на которую была способна в таком состоянии.

- Во-первых, из-за тебя мы заблудились.

- Это из-за Ханджи. Я тут не при чем.

- Ты не имеешь никакого отношения к тому, что нас нашли Салсет, отрезала она. - Это была воля богов, - она помолчала и добавила: - Моих.

Я сморщился.

- Поспорим об этом когда доедем до Джулы. И кроме того, не исключено, что придется спасти тебя еще несколько раз. Тогда цена взлетит еще выше.

- А ты ничего не забыл? Ханджи забрали все мое золото, - ее глаза блестели. - Мне нечем тебе платить.

- Ну тогда давай выработаем другое соглашение, - я подарил ей широкую, приглашающую улыбку.

Она прошипела что-то в мой адрес на своем непереводимом Северном языке, а потом слабо засмеялась.

- Может быть мы выработаем другое соглашение. Потом.

Предвкушая приятные условия договора, я солидно кивнул и заулыбался.

Дел вздохнула.

- Северяне, Южане... Все вы одинаковые.

- Кто мы?

- Мужчины.

- У тебя бред от песчаной болезни.

- Это бред от жизни, - парировала она, потом добавила мягче. Расскажешь мне?

- О чем?

Она не сводила с меня глаз.

- О твоей жизни с Салсет.

Ощущение было такое, будто меня ударили в живот. Я мог говорить с Сулой о моем прошлом - она его сама видела - но рассказывать об этом постороннему человеку я не собирался. Даже Сула была очень аккуратна в беседах со мной, понимая, что я переживал. Но голубые глаза Дел смотрели настойчиво (и помня, что она только что прошла через свои аиды) я подумал, что может быть стоило ей все рассказать.

Я открыл рот. И тут же закрыл его.

- Это личное, - пробормотал я.

- Она говорила, что таким тебя сделало твое прошлое. Я знаю, какой ты и хочу знать, каким ты был.

Напряжение сводило тело. По новой коже заструился пот.

- Не могу.

Глаза Дел медленно закрылись, веки еще казались ей слишком тяжелыми.

- Я доверила тебе мою жизнь. Ты оказался достойным человеком. Я знаю, чего ты хочешь от меня, Тигр... на что ты надеешься... Ты умело скрываешь это, но глаза тебя выдают. Большинство мужчин и не пытаются скрыть, уголки ее рта чуть приподнялись, как будто она хотела криво улыбнуться. Скажи мне, кем ты был, чтобы я знала, кто ты.

- Аиды, Дел... если просто хочешь вести со мной вежливую беседу, найди другую тему.

- А ты считаешь, что с тобой можно вести вежливую беседу? - хотя и с трудом, но Дел улыбнулась. - Это твое племя, Тигр. Ты не рад снова видеть их?

Я вспомнил, как важны были для Северян родственные отношения. Они привели ее сюда, они заставляли ее преодолевать трудности, перед которыми отступили бы большинство мужчин и женщин.

- Я не Салсет, - ровно сказал я, считая, что этим ничего не выдам. Никто не знает, кто я.

- Но Салсет воспитали тебя. Это для тебя что-нибудь значит?

- Значит. Значит, - неожиданно это вырвалось из моего рта потоком злобной горечи. - Да, они воспитали меня... в аиды, Дел, воспитали как чулу, - я хотел выплюнуть это слово, чтобы никогда больше не чувствовать на языке его ядовитый вкус. - Это слово означает раб, Дел. У меня даже не было имени.

Ее глаза широко раскрылись.

- Раб!

Я вглядывался в ее изумленное лицо, опасаясь увидеть отвращение (в Пендже рабство - позор, от которого избавляет только смерть), но видел только ужас, не меньший чем мой. Она смотрела на меня сочувственно и внимательно.