Танцовщица для небесного бога (СИ)

Наконец хватка ослабла, и Анджали могла бы пошевелиться, но тело словно парализовало, и разум затуманился, словно она не спала двое суток подряд. Не в силах бороться со сном, Анджали смежила веки.

Уже в полудреме она слышала, как лекарь дает последние наставления относительно лечения, а наставница Сахаджанья благодарит его.

Анджали проспала почти сутки, а проснувшись, почувствовала себя слабой, как новорожденный цыпленок.

Наставница Сахаджанья, не смыкавшая глаз возле ее ложа, вознесла молитвы всем богам и разогрела молочного риса, чтобы покормить больную.

— У тебя даже не было лихорадки, — сказала она, кормя Анджали с ложки. — Я все время проверяла, горячий ли у тебя лоб, и давала пить гранатовую воду. Тебе лучше?

Анджали прислушалась к своему телу и сказала с сомнением:

— Не знаю. Мне можно встать?

— Лекарь сказал, надо поберечься дня три. Я предупредила, что тебя не будет на занятиях, потому что ты помогаешь с танцем для новичков. Но лучше бы тебе пойти на поправку побыстрее.

— Ну и сильные у вас руки, наставница, — сказала Анджали, рассматривая кровоподтеки на лодыжках и плечах. — Смотрите, каких синяков вы мне наставили.

— Но я не прикасалась к тебе, — ответила Сахаджанья.

— Разве не вы держали меня вместе с лекарем?

— Он же велел отойти мне на пять шагов, я боялась ослушаться.

— Кто же… — Анджали побледнела, с любопытством и испугом разглядывая синяки. — Кто же мог это сделать? Это был… бог?

Воображение тут же нарисовало ей Шакру, принявшего облик аскета, чтобы помочь ей. Боги знают все, почему бы Шакре не узнать о ее чувствах?

— Я не знаю, кто это был, — сказала Сахаджанья задумчиво. — Но будем молиться, чтобы его врачевание подействовало.

[1] Дхолак — вид барабана бочкообразной формы, на котором играют палочками.

[2] Тулси — базилик

10

И лечение подействовало. После нескольких дней Анджали с удивлением и радостью обнаружила, что жар и боль прошли. Наставница развязала повязку и осмотрела бедро девушки самым внимательнейшим образом, но не нашла и следа от прежней опухоли. Только две ранки на расстоянии четырех пальцев друг от друга покрытые корочкой из запекшейся крови и напоминали о таинственном лекаре.

Еще через несколько дней Анджали встала и сделала несколько шагов. Боль не возвращалась, и Сахаджанья сказала, что теперь можно и посетить риши Нанаду, чтобы удостовериться, что болезнь побеждена. Хема была рада еще больше Анджали, и узнав о ее выздоровлении бросилась подруге на шею, визжа до небес.

— Я так боялась, что ты уйдешь следом за Ревати, — призналась она. — Наверное, я бы тогда умерла.

— Не надо умирать, — Анджали потрепала ее по щеке. — Будем жить и покорим всех мужчин танцами! Я чувствую себя легко, как водомерка на поверхности озера! Мне кажется, сейчас я буду не танцевать, а летать. Неужели, завтра я начну посещать уроки, и все будет, как раньше? Сама в это не верю.

— Джавохири лопнет от злости, увидев водомерку! — счастливо засмеялась Хема.

— Да уж, жду не дождусь, когда увижу эту задаваку, — воинственно сказал Анджали. — Завтра я ее во всем перетанцую, вот увидишь. Ах, как я соскучилась по всем нашим, как хочу поскорее увидеть и их, и школу, и даже наставницу Мекху.

Но желание ее исполнилось быстрее, чем она ожидала. В этот день Сахаджанья вернулась с занятий непривычно рано — часы еще не пробили четыре по полудни. Лицо наставницы было встревоженным, и она даже не отругала Хему за то, что та снова торчит в ее доме, хотя после занятий должна быть возле наставницы Мекхи.

— Быстро одевайся и подбери волосы, Анджали, — велела Сахаджанья. — Мы должны немедленно прибыть к старшей апсаре.

— Дайвики Урваши⁈ — воскликнула Хема, а Анджали замерла, предчувствуя беду.

— Что случилось? — спросила она. — С чего это старшей апсаре захотелось меня увидеть?

— Мне кажется, она что-то прослышала о твоей болезни, — сказала Сахаджанья, молитвенно складывая руки. — Пусть боги хранят нас! Хема, а ты беги к школе. Всем ученицам приказали собраться там.

Когда Хема убежала, наставница Сахаджанья подошла к Анджали и взяла ее лицо в ладони, заставляя посмотреть себе в глаза:

— Не знаю, почему она хочет видеть тебя, но вряд ли это хорошо. Что бы ни случилось, будь смиренна, не дерзи и отрицай все, если станут обвинять.

— Поняла, — прошептала Анджали.

Старшая апсара приняла их дома, возлежа на сане, покрытой шелком, и обмахиваясь золотым веером.

— Подойди, девочка, — сказала Урваши, улыбаясь медоточиво. — Как ты себя чувствуешь?

Анджали приняла прах от ног старшей апсары и ответила почтительно:

— Милостью богов, чувствую прекрасно. А как ваше драгоценное здоровье?

— Прекрасно? — переспросила она, не обращая внимания на поклоны и добрые пожелания ученицы. — Но до меня дошли слухи, что ты обращалась к риши Нанаде, потому что заболела…

— Риши Нанада помог, и теперь воспитанница здорова, — вмешалась наставница Сахаджанья.

— Это так? — спросила Урваши.

— Да, госпожа, — чинно ответила Анджали. — Если вам угодно проверить…