Танцовщица для звездного охотника

Не скажу, что меня восхищало соседство с этими девушками, но и брезгливости тоже не было. Каждый зарабатывает, как может. К тому же, это куда лучше, чем трудиться в каком-нибудь межгалактическом борделе, ублажая мужчин разных рас. Охотники, все до единого, следили за здоровьем, проходили регулярное обследование, и обращались с «корабельными женами» очень неплохо. Насколько я знала, платило девушкам само правительство Союза, и каждая подписывала договор, в котором обещала «не обслуживать» других мужчин.

Как ни удивительно, почти треть охотников оставались в теплой мужской компании, хохотали и что-то обсуждали. Наверное, вчерашний бой.

Танцпола в ресторане не обнаружилось. Мужчины и женщины высыпали в центр зала, сдвинув столики ближе к стенам.

Эл кивнул, предлагая и мне присоединиться. Встал, подал руку, и мы очутились в толпе танцующих. Поначалу все шло отлично. Танцевал вельтанин посредственно, как и положено военному, который больше привык удерживать боевую стойку, чем удивлять окружающих гибкостью и пластикой. Впрочем, рядом с остальными охотниками движения Эла радовали глаз. Разве что люди-ящеры демонстрировали грацию змеи – резкие броски, плавные переходы из одной позы в другую. На остальных смотреть не хотелось. Малкурты тряслись, будто наступили на электрический провод. Четверка людей дрыгалась, едва попадая в такт. Несколько десятков вартанцев и вельтан переступали с ноги на ногу и беспорядочно размахивали руками.

Эл явно владел азами танца, всегда попадал в ритм и придерживал меня как настоящий кавалер. И я увлеклась. Мелодии сменяли одна другую – задорная, залихватская, развеселая и ни одной медленной. Лишь спустя минут сорок, если верить трехмерным виртуальным цифрам из часов на стене, я заметила, что стала центром всеобщего внимания. Я и забыла что это такое, когда мужчины смотрят с восторгом, обсуждают с придыханием. Не обмениваются сальными намеками о том – как и где облапали бы меня и в каком виде «поимели» бы, а обращаются уважительно и восхищенно.

А вот чего я совсем не заметила – так это реакции Эла на взгляды охотников, их комплименты после каждого танца.

Я улыбалась и кивала, благодарила, но ни разу не вышла за рамки приличия.

Никто не прикасался ко мне иначе, чем взглядом, не говорил ни о чем, кроме моего танца и грации, но спустя три часа вельтанин схватил за руку и почти силком вытащил из ресторана.

Я оцепенела, опешила и только неслась за Элом через весь корабль, в его каюту, чтобы там получить нагоняй от мужчины, который недавно так нравился, так волновал. Вельтанин грубо втолкнул в гостиную, и я попятилась, глядя в лицо Эла. Такое знакомое и незнакомое одновременно. Фиалковые глаза вельтанина сверкали яростью, губы изогнула кривая ухмылка, руки сжались в кулаки до побелевших костяшек. Эл напрягся, набычился и казалось еще немного – он накинется на меня с кулаками. Непроизвольно я отскочила к стене, спряталась за стол, и тогда Эл проревел:

– Да что ты творишь? Ведешь себя как дешевая шлюха из курортного борделя! И после этого будешь заверять, что в галанете о сэлфийских танцовщицах распространяют лживые грязные сплетни?

Фраза ударила как хлыстом, на плечи словно бетонная плита навалилась. Мне резко стало холодно – озноб продрал тело, ноги ослабели. Я обхватила себя руками, хотела ответить что-то резкое, но вместо этого лишь всхлипнула.

Эл часто задышал, всмотрелся в мое лицо, прищурился. Губы его скривились сильнее и вельтанин добавил:

– Да вас еще мало поносят на этих помоечных сайтах! Мало! Слышишь меня, Дари! То, что написал бы я после твоего сегодняшнего поведения… в сравнение не идет с теми нелепыми недовысказываниями!

Я вздрогнула, попятилась, натолкнулась на экран, и внезапно гнев затопил все существо. Я видела лишь презрительную усмешку на лице Эла, злость в его глазах и жаждала убить гада, расписаться пощечиной на его лице столько раз, сколько успею. Так ударить, чтобы надолго запомнил, даже со своей вельтанской регенерацией!

– Да что ты себе позволяешь, вельтанин! – взвилась я, срываясь на ультразвук. – Мне больше двух тысяч лет! И я ни разу, слышишь ты, мразь охотничья, ни разу не отдавалась мужчине после первого свидания. Никогда и никому не позволила ни единого лишнего прикосновения! Я ни разу не продалась за деньги тем, кто приходил в театр, чтобы купить гибкую любовницу для извращенных утех! Да как ты смеешь, мразь, гаденыш, идиот!

Я сыпала оскорблениями, размахивала руками, а Эл застыл. Казалось, он окаменел, опешил или что-то обдумывал. Выражение лица и поза вельтанина постепенно менялись. Ярость в глазах сменило раскаяние, губы поджались, желваки заходили ходуном. Эл шагнул ко мне, еще и еще. Но я снова замахала руками, замолотила ими по воздуху, как бешеная мельница, и вельтанин отступил, выпрямился и замолк.