Танцовщица Гора (ЛП)

Теперь я должна была держать руки за спиной со скрещенными запястьями. Я была «связана желанием господина». Я не имела права, под угрозой наказания, оторвать одну руку от другой без разрешения хозяина. Известно множество способов «связывания желанием господина». Положение рук за спиной — одно из самых простых и, конечно, самых красивых. В этом случае фигура девушки выставляется напоказ наиболее полно, подчёркивается красоту её выпяченной груди, а сама рабыня выглядит совершенно беспомощно. Эти узы, «узы желания» её господина, не менее ясно дают ей понять власть рабовладельца над ней, чем цепи и верёвки. При другом распространённом способе такого «связывания» девушка должна встать на колени, держась за щиколотки. Есть положение и посложнее, когда невольнице приказывают сесть на пол, просунуть правую руку вперед под коленом правой ноги, так чтобы она прошла по внутренней стороне бедра и по внешней стороне и ниже правой икры и обхватить правую лодыжку, и точно так же сделать и левой рукой. Девушка в таком положении совершенно беспомощна и не может не то что подняться, но и шевелится с трудом. А кроме того очень скоро для неё становится очевидно, что она не может свести ноги. В таком положении девушку могут продержать в течение многих часов, и, конечно, её можно связать не только «желанием господина», но и просто верёвкой.

Само собой все способы таких уз могут сопровождаться различными уточняющими командами. Например, в позиции, в которую была помещена я, с руками «связанными» за спиной, мне могли приказать, правда в этот раз Мирус этого не сделал, чтобы я отвела плечи максимально назад, что, конечно, ещё больше выпятило бы мою грудь вперед для осмотра и удовольствия рабовладельца.

— А думаю, что мне будет трудно снять пояс, — улыбнулась я, — будучи связанной, таким образом.

Он встал вплотную ко мне, и, обхватив меня руками, пристально глядя в глаза, сказал:

— Ничего, я сам сниму его.

В этот момент, откинув занавес, из зала появилась Тупита, и сразу зло уставилась на меня. Было не похоже, что она обрадовалась, увидев меня в объятиях Мируса, который, пожалуй, для девушек был самым желанным мужчиной из всех работников таверны Хендоу, и правой рукой моего владельца. Во взгляде Тупиты, обращённом на меня, читалась дикая ненависть. Ей не надо было объяснять причину положения моих рук. То, что я была «связана желанием господина» она прекрасно видела и понимала. И кстати, это могло быть сделано с ней самой, так же легко, как и со мной, достаточно было одного слова Мируса.

Тупита подошла вплотную к Мирус, и лизнула его плечо.

— Вы позовете меня сегодня вечером? — промурлыкала рабыня.

— Нет, — отрезал тот. — Возвращайся в зал.

— Да, Господин, — сказала она и, метнув в меня полный ярости взгляд, проскользнула за занавес.

— Ты хороша даже для Тупиты, — усмехнулся Мирус. — Благодаря тебе, она становится всё старательнее и отчаяннее в деле доставления клиентам удовольствия.

— Я тоже старательная и отчаянная в этом, — заметила я.

— Да, — кивнул мужчина, — но только не из-за неё.

— Нет, Господин, — улыбнулась я.

— Просто Ты — рабыня, — шепнул он мне на ухо.

— Да, Господин, — признала я, закрывая глаза и наслаждаясь его руками окружавшими моё тело!

— Ты — роскошная прирождённая рабыня, — сказал он.

— Я знала это ещё когда жила на Земле, — призналась я ему шёпотом.

Ведь я, и на самом деле, время от времени, спрашивала себя, не была ли я рабыней в прошлых жизнях, в другие эпохи, возможно во времена Античности или на Средневековом Ближнем Востоке, во времена когда люди жили в гармонии со своими истинными ценностями и с законам природы, когда они действительно были самими собой, и ещё не были поражены, согнуты и извращены нигилизмом и идеологическим безумием. И, частенько, вспоминая, или как мне казалось, что вспоминая, те времена и места, их естественность и правильность, их наслаждения и экстазы, я, погружённая в одиночество и тоску, словно изгнанница из них в сексуальной пустыне моего собственного мира и эпохи, горько плакала. Но независимо от истинности или ошибочности этого, от объяснений и причин того, что пряталось глубоко внутри моего я, было ли оно всплывшими воспоминаниями моих прошлых жизней или просто плодами необузданного генетического наследия, оно было совершенно аномальным в те времена, когда меня угораздило родиться, абсолютно нетипичным для всего, чему меня учили. И глубоко внутри меня всегда таилась уверенность, что они мне лгали. Это было неопровержимо. Я знала, что та, кто была тогда Дорин Уильямсон, родилась для ошейника. Правда, в то время я никак не ожидала, что носить его мне придётся по-настоящему. Откуда мне было знать, что где-то существует и ждёт меня такой мир как Гор, где, как выразился мой похититель Тэйбар «таких женщин, как я покупают и продают».

— Конечно, — кивнул Мирус.

— Да, Господин, — вздохнула я.

— А кем был твой хозяин на Земле? — полюбопытствовал он.

— На Земле у меня не было хозяина, — грустно улыбнулась я.