Танцовщица из Идзу

- Давайте еще разок! Одну партию, а? Только одну! Но я лишь качал головой и бессмысленно улыбался. Потеряв надежду, он ушел. Девушки подсели ближе.

- Вы сегодня еще должны работать? - спросил я.

- Вообще-то должны... - Мужчина взглянул на девушек.

- Ну, что будем делать? Может, с позволения господина, отдохнем, не пойдем никуда?

- Ой, как чудесно! Как чудесно!

- А вам не попадет? Мужчина махнул рукой:

- А-а, какая разница! Ходи не ходи, настоящих клиентов все равно нет.

Так мы и просидели до первого часа ночи. Играли в пять шашек.

Когда они ушли и танцовщица исчезла за дверью, я совсем взбодрился. Сна не было ни в одном глазу. Вышел на галерею, позвал:

- Господин коммерсант!.. А господин коммерсант... Торговец бумагой, этот солидный, шестидесятилетний дядька, с мальчишеской резвостью выскочил из комнаты.

- А-а, это вы! Отлично! Значит, играем? Ну, теперь уж до самого рассвета!

Я был тоже настроен решительно.

4.

Мы собирались отправиться в путь утром. Договорились встретиться ровно в восемь. Я, в новенькой кепке, купленной тут, у общественной купальни, с неизменным портфелем, на дне которого покоилась студенческая фуражка, пришел к дешевой гостинице, стоявшей у самой дороги, точно в назначенное время. На втором этаже все ставни и сёдзи были настежь. Не долго думая, я взбежал по лестнице на галерею и застыл от удивления. Актеры еще спали.

Танцовщица, лежавшая у самого входа вместе с младшей девушкой, пунцово покраснела и закрыла лицо ладонями. На ее лице еще сохранились остатки вчерашнего грима. Алая краска на губах и по краешкам век чуть-чуть расплылась. Девушка в постели - какой сладостный образ... Меня охватило волнение. Все так же закрываясь ладонями, словно ей в глаза бил слепящий свет, танцовщица повернулась на другой бок, выскользнула из-под одеяла, села на пол и чинно склонила голову.

- Покорно благодарю вас за вчерашний вечер... Я окончательно смутился.

Мужчина лежал со старшей девушкой. Только сейчас, увидев их в одной постели, я понял, что она и есть его жена. Сорокалетняя женщина сказала:

- Вы уж простите нас великодушно. Договорились вместе отправиться в дорогу, а тут надежда появилась, что пригласят нас вечером на ужин. Ну, мы и решили еще на денек задержаться. Если вы сегодня уйдете, встретимся в Симода. Мы остановимся в гостинице "Косюя". Ее легко найти.

Я почувствовал себя отвергнутым.

- А может, и вы задержитесь? - спросил мужчина. - Мы бы сегодня пошли, да вот мать решила остаться, ее теперь не отговоришь... Компанией-то лучше идти, и нам и вам веселее. Правда ведь? Давайте завтра отправимся, а?

- Конечно! - подхватила сорокалетняя. - Извините уж нас! Вы такую честь нам оказали, захотели с нами делить дорогу, а мы вроде еще ломаемся. Но завтра уж обязательно пойдем, хоть бы пики с неба посыпались!.. Знаете, у нас ведь ребеночек в пути помер, послезавтра как раз сорок девятый день. Я давно задумала в этот день быть в Симода, поминальную справить. Худо ли, хорошо, но обязательно справим. Я из-за этого все время торопилась, других подгоняла, а тут решила задержаться, случай такой вышел... А с вами мы так просто познакомились, на удивление, судьба, видно... Вы уж не откажите, помолитесь послезавтра вместе с нами за упокой младенца.

Я решил остаться. Спустился вниз. Пока ждал мужчину, поболтал у конторки с портье. Потом он пришел, предложил немного прогуляться. Мы отправились по тракту в южную сторону. Неподалеку был очень красивый мост. Мы поднялись на него, остановились, облокотившись о перила. Мужчина снова заговорил о себе. Рассказал, что одно время был в труппе Новой театральной школы в Токио. Оказывается, он и сейчас иногда ставит пьесы в Осима, а порой устраивает театральные представления на банкетах. Действительно, я еще в первый день заметил ножны мечей, торчавшие, словно чьи-то длинные ноги из узла. Да и в корзинах, по его словам, кроме кухонной утвари, лежали театральные костюмы.

- Вот так и живем, - сказал он после небольшой паузы. - Я-то себя загубил, совсем опустился, но зато мой старший брат - человек вполне достойный. Он унаследовал наш дом в Кофу, хозяйство ведет отлично. Я там вроде и ненужный совсем человек. Будто лишний...

- А я думал, вы из Нагаока, с горячих источников.

- Нет, что вы!.. А женат я на старшей из этих девушек. Она на год моложе вас, ей девятнадцать. В дороге у нее случились преждевременные роды. Ребеночек всего неделю прожил. Она после этого никак не оправится, бедная... Самая старшая из женщин - ее мать. А самая молоденькая, танцовщица, моя родная сестра...

- Танцовщица? Которой четырнадцать лет?.. Вы, кажется, говорили, что ей четырнадцать...

- Ну да. Мне очень не хотелось делать из сестренки бродячую актрису, ужасно не хотелось, да выхода другого не было.

Потом он сказал, что его зовут Эйкити, жену - Тиоко, а сестру - Каору. В труппе одна только девушка - Юрико - им не родная, работает по найму. Эйкити расчувствовался, погрустнел. Его глаза, устремленные на быстро бегущую воду, увлажнились.