Танцовщица (СИ)

Отношения с коллегами немного изменились, и не в лучшую сторону. Лера и Костя продолжали ходить на бальные танцы, только уже к Надежде. Они решили, что Катя покинула танцы именно из-за беременности, и девушка их не разуверяла. Лера наивно нахваливала методы работы нового тренера. Катя скрежетала зубами. Ей-то было понятно, что Надежда просто старается выглядеть хорошей, чтобы клиенты не разбежались. А на самом деле с таким попустительским подходом к тренировкам никакого толка от учеников не добьешься.

В бывшем общежитии Катя бывала все реже. Ей не хватало общения с Татьяной, но та была занята детьми, и поговорить по душам не всегда удавалось. Младенцы Катю только выводили из себя. Она своего-то сына не сильно любила, а умиляться чужим носикам-пальчикам и вовсе не могла. К тому же там не знали о ее беременности, и Кате все время казалось, что она не имеет права скрывать такое. Ведь Татьяна ей призналась первой в своем положении. Но Катя молчала. По ней до сих пор ничего не было видно, хотя шел уже шестой месяц. Широкие свитера и пиджаки удачно скрывали небольшой животик. Катя не пошла даже на день рождения Валеры в начале июля, хоть он звал ее настойчиво по телефону. Сразу после дня рождения они всем семейством уезжали в отпуск на целый месяц. Так что день рождения был еще и поводом проставиться за это замечательное событие. Но Катя знала, что Максим тоже будет там, да еще и с новой девушкой. А вот уж его она точно не хотела видеть.

Однако в конце августа Максим сам позвонил Кате. Она только что пришла с работы и сидела на диване, разминая уставшие ноги. Ей уже пора было в декрет, но она не торопилась с заявлением — ей хотелось получить еще одну зарплату. Девушка с удивлением ответила на звонок.

— Привет, ты в городе? — голос Максима звучал глухо и мрачно.

— Да, — сухо ответила Катя. — Что надо?

— На похороны хочу позвать. Валерка умер.

— В смысле? — Катя соскочила с дивана. Сердце заколотилось. — Какой Валерка?

— Наш, какой еще. Кармазин. Похороны в субботу, в два. Татьяна сейчас вся в делах, велела мне сообщить всем…

— Да подожди! Как умер-то? Что случилось? — Катино горло сжали спазмы, она сильно прикусила палец, чтобы не разрыдаться.

— Разбился на машине. Они возвращались из отпуска. Татьяна с детьми на самолете летели, а Валерка на машине вещи перевозил. Попал в выбоину на дороге, он же всегда быстро ездил, помнишь? Ну и не справился, вылетел на встречку под фуру. Сразу насмерть.

— Как же так-то? — растерянно прошептала Катя. Холодный безразличный голос Максима никого бы не обманул, девушка понимала, насколько ему тяжело говорить о смерти единственного друга. — Макс, какой ужас…

— Ну, все, все, — заторопился он. — В общем, приходи. Запомнила, когда?

— Да. Может, там надо чего?

— Вроде нет. К Татьяне уже все родственники приехали, ей и так помогают и с детьми и с похоронами. Ну, все, пока.

Катя сидела и молча плакала. Валера не был ей таким уж хорошим другом. Она дружила скорее с Татьяной. Но эта семья много значила для нее. Там ее принимали, любили, поддерживали. Там всегда было весело и куражливо, все проблемы решались легко и спокойно. Эти люди стали для нее символом целого города — веселого, молодого, активного и гостеприимного. Да и не только для нее — на многочисленных праздниках у Кармазиных собиралось чуть ли не полгорода. Как же она кляла себя, что не пошла тогда к Валере на день рождения! А теперь она больше никогда его не увидит. Со смертью Валеры что-то умерло в ней самой.

Внезапно живот скрутило. Тянущая боль заставила согнуться пополам. Катя легла на диван, вытянула ноги.

— Павлик! — крикнула она, — принеси маме водички!

— Нет! — ответил сын, играя на кухне в компьютер. — У меня же тут машинки! — и продолжил увлеченно гонять по виртуальной трассе. Катя всхлипнула. Она живо припомнила, как сама точно так же не вышла к матери, когда у той была отслойка плаценты. Вот тебе и бумеранг, подумалось ей. Она лежала, осторожно дыша и потирая низ живота. Крови не было, боль уходила. Обошлось. Но мысли в голове крутились самые мрачные. Лицо Валеры стояло перед глазами, вспоминался его веселый смех и задорные песни.

— Вот за что мне судьба мстит, я понимаю, — прошептала Катя в потолок. — Я и матери успела насолить, и отчиму, и другим людям. А вот за что судьба мстит твоей Татьяне и детям, можешь сказать? Вот как она теперь одна с четырьмя детьми? Впрочем, Татьяна сильная, куда сильнее меня. Не сомневаюсь, что она справится. А я уеду из города. Больше мне тут нечего делать. Павлик! — крикнула она строго. — Кому сказала, иди сюда! — она поняла, что больше не выдержит одна. Сын прибежал, удивленно глядя на мать. — Сынок, мне плохо, принеси, пожалуйста, водички!

Сын побежал на кухню, зажурчала вода. Прибежал с огромной кружкой.

— А почему тебе плохо? Ты заболела? — испуганно спросил он.

— Немного. Вот, сейчас попила водички, и стало легче. — Она отдала ему кружку.