Танцуй для меня, учительница!

Мел придержал горячими ладонями, иначе я просто рухнула бы на пол. От недоверия, неожиданности, страха. Я открыла глаза, судорожно оперлась о твердую как скала грудь командора и увидела ясные глаза Саши.

Он что-то сказал. Вначале невнятно, потом чуть лучше и, наконец, выговорил еще непослушными, онемевшими губами:

— Я должен был связаться раньше. Прости меня, мама… Прости меня, мама…

Я упала на кровать и залилась слезами.

Не помню, сколько так провела. Как долго Саша гладил по голове и что-то бормотал в свое оправдание. Не очень связное, но полное чувств. Эмоции захлестнули, накрыли с головой. И чудилось, нет ничего прекрасней, чем этот момент, когда близкие рядом. Самые любимые на свете существа: Мельнис Онил и Александр Драккар. Мои дорогие, единственные, неповторимые, и незаменимые никогда, ни кем.

И только спустя некоторое время до меня донеслись странные разговоры. Медики калти что-то обсуждали.

— Не получилось. Лекарство не сработало. Позже опробуем в других пропорциях.

Не сразу поняла я — о чем идет речь. Пока Сашу не увезли «на полное восстановление», пообещав вернуть мне через трое суток. Прямо на станцию, в наш новый дом.

Оказывается, Эрлин так и не очнулся. По-прежнему бледный и неподвижный он продолжал лежать укором моей преждевременной радости, счастья.

Я с опаской взглянула на Мела, но он не обиделся, только обнял и улыбнулся — тепло и ласково.

— Все хорошо, не волнуйся, Ладушка. Все правильно, честно — так, как надо. Мы оставим брата здесь, для исследований. Пусть еще попробуют, поколдуют, подумают. На сей раз родители дали согласие. Теперь у них есть Шалтин, внук, и родители немного успокоились.

Я кивнула, вспоминая встречу с сыном Эрлина… в день эвакуации.

Я думала, придется использовать дар, готовилась, набирала энергию. Но парнишка, с белыми, как у Мела волосами и глазами цвета весенней зелени вбежал в комнату и бросился к командору. Несколько минут он стискивал френа, обнимал, почти как восторженная юная девушка. Затем отстранился и воскликнул:

— Как здорово, что вы наконец-то нашли меня! Я искал отца, но ничего узнать не получилось. Мама умерла еще при родах, и я остался совсем один, на попечении наших соседей. Они хорошо относились, заботились, растили. Но семья… все-таки это семья. Я так хотел найти родных, тех, кто, безусловно меня полюбит, не думая — какой перед ним полукровка. — Голос Шалтина резко сорвался на хрип, и я поняла — натерпелся парень. Вот почему он так охотно пересел на станцию, без звука прибежал знакомиться с дядей. Для Шалтина наше появление — чудо. То, о котором мечтают в деддоме, каждый вечер вздыхая и представляя, как завтра придет родная… мама… Обнимет, поцелует и заберет домой. Явится отец и, скупясь на слова, стараясь не выпускать эмоции наружу, соберет вещи, возьмет за руку и просто навсегда уведет в семью. — А потом эти военные действия… и все остальное. Просто ужас… Мы ничего не могли поделать. Правительство Жаклины решило за нас.

Мел потрепал племянника по вихрам, и так состоялось воссоединение клана.

Я все же оглянулась, поймала взглядом одного калти и тихо спросила:

— Но ведь сработала же сыворотка с Сашей?

Медик помотал головой и ответил:

— Сработали ваши способностей эльвей. Его и ваша особенные ауры. Сыворотка ускорила процессы в организмах пациентов. Ненадолго вернула их в сознание. И тут же включился дар Александра. Ваши способности соединились. Так ваш сын и вышел из комы.

Когда мы улетали с Брунгильды-45, я засыпала в объятиях Мела и думала, что чудеса все-таки случаются. Их не стоит ждать, надеяться и верить. Наоборот, нужно готовиться к будущему — такому, какое тебе предложат.

Мел и Саша — два моих маленьких чуда. И я постараюсь оправдать доверие Фортуны, что подарила так много, почти не прося ничего взамен.

Только ведерко материнских слез, немного страха, капельку ужаса, несколько часов страданий и гибель одного замечательного парня-френа. Темнара Малькольда. Того, кто помог найти Шалтина и самоустранился, чтобы не мешать нашему с Мелом счастью.

Эпилог

Брусчатка приятно пружинит под ногами. Камушек к камушку, одинаковые, округлые, оранжевые, словно крошечные мандаринки. Драконы в фонтанах изрыгают влагу сотен оттенков палитры. Цветная вода превращает пейзаж в нечто нереальное, почти фантастическое. И чудится мне, что газоны, стройные деревья и даже дворец семьи Онил окутывает волшебная пыльца фей.

Замок: сине-белый, величественный, нежный. Изящные колонны, увитые тончайшим золотистым узором. Барельефы в виде воинов-френов, обнаженных по пояс, чем-то похожих на земных титанов, что подпирают плечами каждый этаж. Купола, покрытые настолько тонким орнаментом, что кажется, его выписывали годами. Ни единого облачка на лазурном небе — о погоде позаботились новые технологии.

Здесь пахнет свежестью, молодой листвой, липовым цветом и… землей… домом.

Я шагаю как можно ровнее, спокойней и крепко опираясь на руку Саши.