Танцуй на краю, детка! (СИ)

      Он тихонько стонал и шептал мое имя, пока я ласкала его. Его ноги скользили пятками по полу. Под моими закрытыми веками разрывались ослепительные вспышки, потому что я чувствовала, что его удовольствие почти невыносимо. Мышцы на его бедрах подрагивали, когда я проводила по ним рукой. Мои трусики промокли, от того, что происходило со мной.

      А потом Ден прорычал мое имя каким-то отчаянным голосом и взорвался внутри моего рта. Не было никакого отвращения, только чистая любовь к нему. Чуть позже Ден подтянул меня к себе на колени, а я спрятала лицо у него на груди и тихонько улыбалась. Ден погладил по волосам, поцеловал в макушку и прошептал: «Спасибо».

      Фотографии мы все-таки сделали, когда остыли и привели себя в порядок. И я забрала их себе на память об этом дне. И как дура хранила до сих пор.

      Я. Больше. Не. Люблю. Дена. Овчаренко.

      Бросив последний взгляд на бумажную ленту, я подошла к окну и открыла его. Поставила бокал на подоконник. Затем быстрыми движениями порвала снимки на мелкие клочки.

      Высунув ладонь наружу, я смотрела, как ветер сдувает и уносит их вдаль.

      «Я цепляюсь изо всех сил, но не буду смотреть вниз, не буду открывать глаз», – заканчивалась песня.

      Я балансирую на краю между любовью и ненавистью, но уже знаю, какую сторону выберу. И не упаду вниз. Ни за что.

      Закрыв окно, я повернулась к нему спиной. Сжала холодное стекло бокала в пальцах, рискуя раздавить его. Убедившись, что привидение исчезло по крайней мере на эту ночь, я отправилась видеть сны без сновидений.

      На следующее утро я, первым делом, «заболела». Мама Ленки работала педиатром в детской поликлинике, и через нее нам с Ромкой когда-то удалось добыть контакты одной медсестры, работающей во взрослом отделении. За определенную сумму денег у той можно было получить готовый больничный с нужными датами и печатями. Неизвестно, делилась ли медсестра с врачом своим заработком или подсовывала на подпись украдкой, но к документу никто не мог придраться. Из осторожности я пользовалась таким способом редко, но поняла, что наступил критичный случай.

      Мое начальство, конечно, не обрадовалось, но с тех пор, как угроза увольнения миновала, на все возмущения директора я старалась смотреть сквозь пальцы. К тому же, как работать, когда рядом кто-то вытягивает из рукава бесконечную ленту или превращает монету в воздушный шарик?

      Решать бытовые вопросы оказалось сложнее. Видимо, привидения с того света приходили ко мне сплошь бесцеремонные, потому что фокусник отказывался воспринимать любые возмущенные жесты и продолжал пялиться подкрашенными глазищами на то, как я ем, брожу по квартире и даже моюсь.

      Правда, мылась я теперь в нижнем белье, а переодевалась… в собственном шкафу в полной темноте и на ощупь, когда забиралась внутрь и закрывала двери.

      Ненавижу этого призрачного извращенца! Бр-р-р!

      Зато появилось время пройтись по магазинам и подготовиться к вечеринке, тем более Наташка устроила ее быстрее, чем ожидалось. Я мечтала, чтобы у Дена штаны лопнули в тот момент, когда мы встретимся, и чтобы ему пришлось в кровь стереть руки или затрахать десяток подружек прежде, чем его член хоть немного перестанет хотеть меня. Поэтому среди новых покупок выбрала очень короткую юбку, а к ней – топ, не подразумевающий ношение под ним нижнего белья, и изящные босоножки. Хорошо, что никто, кроме привидения, не видел, как я вылезала из шкафа, поправляя на себе всю эту красоту, но результат меня порадовал. Я выглядела свежо, ухоженно и соблазнительно, и никто не смог бы доказать, что совсем недавно рыдала из-за этого засранца.

      Или что за мной постоянно таскается призрачный мужик, заставляя порой оборачиваться и нервно вздрагивать.

      Ехать решили втроем: я, Ленка и Антон. Но оказалось, что вчетвером. Подруга притащила с собой какого-то фрика с совершенно сумасшедшим взглядом. Он пришел в мятой рубашке, «подстреленных» штанах и шарахнулся в сторону, когда я с ним поздоровалась.

      – Это что за чудо? – шепнула я на ухо подруге, пока мы ждали во дворе такси.

      Глаза у Ленки загорелись.

      – Это моя месть Сучке Истеричковне. Говорила же, что идею словила!

      Я с сомнением оглядела типа, державшегося от нас поодаль. Тот смотрел себе под ноги и что-то бормотал под нос. Выглядело это жутко.

      – Он нагадит Наташке под кровать?

      – Нет! – округлила Ленка глаза. – Он – фетишист! Кое-как нашла на городском форуме в разделе «Секс-знакомства». А уж как уговаривала… ты бы это видела!

      – Фетишист? Носки, что ли, нюхает?

      – Подушки трахает, – отрезала подруга.

      – Что?! – от неожиданности я повысила голос, и Антон, куривший в сторонке, посмотрел на нас.

      – Он любит женские подушки. Он их… того… – пояснила Ленка. – Запущу его в хозяйскую спальню, пока все будут тусить. Пусть насладится.

      – Жесть… – я сделала вид, что меня тошнит. – Ты совсем прибабахнутая. А ведь всегда такой тихой девочкой была! Он же выглядит маньячно! А если все подумают, что он – твой парень?

      – Ну и пусть подумают, – Ленка сложила руки на груди. – Мне с ними детей не крестить. Зато я получу удовольствие, зная, что наша сучка ляжет спать на те самые подушки.