Танцуй на краю, детка!

      – Да знаю! – не выдержала я. – Знаю! Знаю! Я могла выйти замуж за человека, с которым была счастлива! Но вместо этого закрутила с парнем, который мне даже не нужен! А теперь еще попала на крючок к типу, который явно хочет поиметь меня за деньги! И все из-за того, что слишком боялась посмотреть правде в лицо!

      Ромка замедлил шаг и выпучил глаза.

      – Тише, Викуля, тише, – он огляделся, но, к счастью, нас никто не слышал. – Я просто хотел сказать, что, может, вам с Деном стоит попытаться понять друг друга?

      – Скажи это ему! – фыркнула я.

      – Ладно, скажу.

      – Я не в буквальном смысле!

      – Окей, окей, подруга, – он потянул меня за локоть, – соберись. Нам еще предстоит приятно провести время в твоем серпентарии.

      Я сделала глубокий вдох и выдох, понимая, что друг прав.

      – Иногда мне кажется, что ты попала в какое-то болото и тонешь все глубже и глубже, – вполголоса произнес Ромка.

      – Я не тону. Я падаю. Ден довел меня до края и столкнул вниз, – проворчала я.

      – Я уверен, он уже об этом жалеет, – Ромка открыл дверь и сделал приглашающий жест. – Всю вечеринку от тебя не отлипал. Не руками, так глазами.

      – Угу, – я прошла мимо него и бросила через плечо: – С целью потрахаться.

      – Вика! – раздался тут же голос моего отца.

      – Папа! – я подпрыгнула на месте.

      В фойе набилось довольно много народу, и я обнаружила, что вся моя родня собралась возле дверей. Отец стоял, поглаживая одной рукой бороду, которую решил отпускать для солидности.

      – Следи за языком, Виктория, – прошипел он, – ты выражаешься как портовый грузчик.

      Я знала, что отвечать бесполезно, и только беспомощно огляделась.

      Риткины родители держали цветы и связку шаров, ее старший брат, Вадик, с женой едва успевали следить за своими двумя детьми, решившими поиграть в догонялки прямо между взрослых. Папина мама, моя бабушка, по привычке была недовольна окружающими, вне зависимости от их поведения или вида, поэтому не удостоила нас с Ромкой взглядом. Моя мама, как всегда выглядевшая моложе и прекраснее своих лет, подошла, придирчиво оглядела меня и поправила воротник моей блузки.

      – Ты погладила ее перед тем, как надеть, детка? – строго спросила она. – Вид какой-то помятый.

      Вот гадство! Да конечно будет помятый вид, если одеваться в шкафу!

      Я покорно выдержала родительские замечания, после чего отступила чуть в сторону, открыв их взглядам Ромку.

      – Вы помните моего друга, надеюсь?

      Ромарио, мой умница и прилежный мальчик, со всеми вежливо поздоровался.

      – Вы, молодой человек, кажется, заканчивали политех? – подступил к нему отец.

      – Ну что вы, – смутился Ромыч, – я всего лишь чиню «железо» в сервисном центре. Самоучка, можно сказать.

      – И что? Никаких мечтаний и стремлений? Я в вашем возрасте уже строил планы, как получить кандидатскую.

      – Папа… – вмешалась я.

      – Виктория, не перебивай, когда я разговариваю, – тут же последовал резкий ответ.

      Ромка скорчил мне гримасу, означавшую «не лезь». Я только покачала головой.

      – Детка, надеюсь, ты не ведешь активную половую жизнь с этим парнем? – тихонько шепнула мама мне на ухо.

      – Не веду, мама! – простонала я.

      – Хорошо, – она похлопала меня по плечу. – Будь умницей, не разочаровывай отца еще больше.

      О, черт, да как же я забуду, что родилась великим папиным разочарованием!

      Отец продолжал отчитывать Ромку на тему того, как заканчивают молодые парни, не имеющие стремлений в жизни, а я думала лишь о том, как перекосилось бы его лицо, узнай папа, что мой друг – гей. Хотя… если бы это бы гей с кандидатской диссертацией, то, возможно, ему простилось бы многое.

      Знания – сила, как говорил кто-то умный, чье имя я никак не могла вспомнить.

      В это время через толпу к нам протолкался Риткин муж, Максим. Он выглядел в меру взволнованным, как и полагалось новоиспеченному отцу.

      – Привет, Вика, – бросил он, затем посмотрел на Ромку, – привет, э-э-э… прости, друг. В общем, Рита идет!

      Все тут же заволновались, принялись толкаться, оттеснив нас с Ромычем назад. Вышла Ритка, едва передвигая ноги. Моя сестра никогда не была красоткой, тут она пошла в свою мать, но в этот момент я ей искренне посочувствовала. Так можно выглядеть разве что после трех дней беспробудной пьянки.

      На руках у Ритки покоился сверток с младенцем. Родня начала передавать его между собой, сюсюкать и тискать. На месте новорожденного я бы уже истошно орала, но тот на удивление был тих. Видимо, еще не понял, в какой мир пришел, и кто его родственники.

      – Он такой милый, – прошептал Ромка, склонившись к моему уху, – красненький и сморщенный, как старичок.

      – И это ты называешь милым? – проворчала я.

      – Все равно, хочется его заняшить!

      – Заняшить?! – я закатила глаза. – Да что с тобой такое? Переизбыток ми-ми-мишности в организме?

      – Я на тебя посмотрю, когда свой появится, – хитро сверкнул глазами друг.

      Я ответила ему скептической улыбкой.

      – А я бы посмотрела на твоего.

      Радость в глазах Ромки погасла.

      – У меня с этим сложнее. Для этого надо как минимум трахнуться с девчонкой, а я это делал всего пару раз и то из любопытства. Секс, который не прет – это полное дерьмо.

      – Оу, прости… – я погладила его по руке.