Танцуй, пока можешь

– Мы все слышали, как миссис Дэниел Дейвисон давала свидетельские показания. Она утверждает: ее муж знал о том, что предметы старины, находящиеся на втором этаже и принадлежавшие покойному мистеру Уолтерсу – а ныне принадлежащие вам, миссис Уолтерс, – были либо крадеными, либо добытыми нелегально. Она также сказала, что мистер Дейвисон все время сомневался, следует ему сообщить об этом властям или нет. Может быть, это и было основной причиной его смерти, миссис Уолтерс? Может быть, его просто хотели заставить замолчать?

– Но ему совсем не надо было… Но я не…

– А тот человек, которого вы встретили на складе? Он был вашим сообщником? Ведь мистер Дейвисон был достаточно крупным мужчиной. Вам могла понадобиться помощь.

– Вы ошибаетесь! Я почти совсем не знала Дэна. Я вообще ничего не знала о краже до тех пор, пока не прочитала записку сестры моего мужа.

– Записку? Какую записку? Миссис Уолтерс, в деле нет никакой записки.

Элизабет беспомощно посмотрела на меня, но я, к сожалению, ничем не мог ей помочь.

– А как насчет канистры из-под бензина, которую нашли в полумиле от склада в каких-то кустах? Ваш шофер показал, что эта канистра обычно находилась в вашей машине. Каким же образом она оказалась в кустах?

– Я не знаю.

– Каким образом вы получили ожоги, миссис Уолтерс? Почему вы пытались их скрыть? Почему вы не пошли в полицию сразу после пожара? Чего вы боялись?

– Я не знаю. Но я не убивала его!

– Вы лжете, мадам! – Голос Сэмюэльсона теперь гудел, как колокол, под темными сводами зала.

Элизабет в испуге отпрянула назад. Я вскочил на ноги.

– Ваша честь! Мой коллега зашел слишком…

– Вы правы, мистер Белмэйн. – Макки повернулся к Сэмюэльсону. – Господин прокурор, вы прекрасно знаете, что я противник подобных приемов в суде. Прошу вас, вернитесь к нормальному перекрестному допросу и перестаньте запугивать подсудимую.

– У меня больше нет вопросов, милорд. – С этими словами Сэмюэльсон, вполне довольный собой, сел на место, не переставая улыбаться.

Вслед за ним я провел собственный короткий допрос. Я бы с радостью избавил Элизабет от необходимости отвечать на какие бы то ни было вопросы, но нужно было убедить присяжных, что именно Элизабет была намеченной жертвой убийства, организованного Кристиной с помощью неизвестных лиц, вполне возможно, тех, кто ее шантажировал. И мне пришлось еще раз сделать так, чтобы присяжные убедились в искреннем горе, которое испытывала Элизабет при воспоминании о том, как Дейвисон погиб, пытаясь спасти ее жизнь.

Когда в тот день мы выходили из зала суда после заседания, я был расстроен и страшно нервничал. Так же, как и Фредди, хотя он и старался этого не показывать.

В гардеробной Сэмюэльсон поздравил меня с тем, как хорошо я веду дело, ненавязчиво напомнив про мою молодость и неопытность. Но это была скорее поза. Мы оба знали, что ни у него, ни у меня не осталось ни единого серьезного козыря. А недостаток фактов всегда приходится компенсировать профессионализмом. Побеждает тот, кому удается привлечь на свою сторону присяжных. К сожалению, у Сэмюэльсона действительно был гораздо больший опыт в подобных вопросах, чем у меня.

На следующий день в десять часов Сэмюэльсон поднялся со своего места и начал подводить итоги. Перед ним лежало множество записей, но за весь час, который длилась обвинительная речь, он в них ни разу не заглянул. Его речь оказалась даже эмоциональнее, ярче и выразительнее, чем я ожидал. Я внимательно слушал и наблюдал за тем, как шаг за шагом он тенденциозно излагал присяжным показания свидетелей. Делал он это очень лаконично и в таких простых и доступных выражениях, что не надо было прилагать никаких усилий, чтобы уследить за ходом его мысли.

– И теперь, господа присяжные, нам просто ничего не остается, как только признать, что обвиняемая действительно совершила поджог. – Его голос даже задрожал от негодования. – Зачем бы ей надо было скрывать тот факт, что она пострадала от пожара, если не она сама этот пожар устроила? Она перестала скрывать свои ожоги лишь после того, как ее пришли допрашивать полицейские. А где сестра ее мужа? Боится покинуть свое укрытие или… Страшно даже предположить, где она, господа присяжные! Не правда ли, как удобно получается: преступление совершено, а свидетелей нет? Ведь единственный человек, уцелевший после этого пожара, – женщина, которая стоит перед вами. И по странному совпадению, именно этой женщине уничтожение бридлингтонского склада выгодно, как никому другому. Дэниел Дейвисон знал, что большая часть древностей, находящихся на втором этаже склада, либо приобретена мошенническим путем, либо украдена. И в тот момент, когда он наконец решает поступить как законопослушный гражданин и доложить об этом властям, он погибает чуть ли не самой страшной из всех смертей – смертью от огня.

Сэмюэльсон неожиданно остановился, и в зале суда повисла напряженная, наэлектризованная тишина. Каждый присутствующий в зале мог сейчас представить себе страшную смерть Дейвисона максимально отчетливо.

Сэмюэльсон поправил мантию и снова обвел глазами зал: