Танцуй в огне

Я кивнула, усаживаясь рядом с женихом, который даже не пошевелил пальцем, чтобы помочь матери. Мысленно отметила, что графине, возможно, нездоровится уже давно.

— Итак, дорогая Айя, продолжим.

«С уходом» жены граф неуловимо изменился. Он больше не притворялся. Взгляд его стал откровенно холодным и цепким, доброжелательность исчезла из голоса, появились жесткие ноты.

— Мой сын и ваш будущий муж, Луи.

Женишок текуче поднялся и неуловимо быстро оказался напротив. Затем мучительно медленно, издеваясь, наклонился, положил руки на подлокотники кресла и стал бесцеремонно рассматривать мое лицо. Я отпрянула, вжимаясь в спинку, но глаза не опустила. Глядела на Луи, мысленно поражаясь собственной наглости.

А посмотреть было на что. Молва не ошибалась, Нарвано-младший был красив. Красив той порочной притягательной красотой, от которой сжималось сердце и сбивалось дыхание. Светловолосый, как мать, черноглазый, как отец. Резковатые черты лица, прямой нос, волевой подбородок, насмешливо изогнутые губы. Я неосознанно потянулась к нему, когда тишину разорвал неожиданно тонкий неприятный голос:

— Неплоха кобылка, сойдет.

Жених ухмыльнулся и поспешил отстраниться.

Вначале я опешила, но когда смысл фразы стал понятен, разозлилась. Да если бы он меня ударил, чувствовала себя лучше. Возмущение рвалось наружу бранными словами. Мне чудом удавалось сдерживаться. Да будь в руках мечи, показала этому подлецу, как унижать женщин. Но мечей не было, мне оставалось только открывать и закрывать рот, как выброшенная на берег рыба.

— Уйди с глаз моих, — прорычал граф сыну.

Луи отвесил мне шутовской поклон и удалился с гордо поднятой головой. Об извинениях даже не подумал.

— Прошу прощения, дорогая, — проговорил Нарвано-старший, когда за его сыном закрылась дверь. — Луи, хм, несколько…

— Не здоров, я полагаю, — резче, чем следовало, добавила я.

Граф хмыкнул, вновь окинул меня взглядом, отчего я невольно поежилась, и только потом ответил:

— Пусть будет так, ну да ладно, разговор не о том. Скоро вы, дорогая Айя, станете частью моей семьи, и я хотел разъяснить некоторые моменты сразу, чтобы после церемонии у вас не возникали вопросы.

— Слушаю вас, ваше сиятельство.

Я постаралась взять себя в руки.

— Дорогая невестка, — граф оперся на мое кресло точно так же, как до того его сын. — Мне совершенно не важно, какими будут отношения между вами и Луи. Вы вправе ненавидеть и презирать моего сына. Но…

Он сделал паузу, а я невзначай задержала дыхание.

— Но на людях вы, дорогая моя Айя, будете само совершенство: тихая, послушная, любящая супруга. Своеволия я не потерплю.

Граф отстранился, а я с шумом выдохнула. Его близость безмерно нервировала. Как и слова.

— И еще, видите ли, дорогая, — он отошел к столу. — Я всегда мечтал о большой семье, но, к сожалению, моя обожаемая супруга смогла подарить мне лишь одного сына. Теперь это бремя ложится на ваши очаровательные плечики.

— Ваше сиятельство, но почему я? Почему Майлини? — не сумела сдержаться и задала мучавший всю дорогу вопрос.

— Все просто, — улыбнулся граф. — С некоторых пор девушки лучших аристократических родов следуют моде, пришедшей от элайцев. Неестественная худоба, достигаемая в ущерб здоровью. Знаете ли, то, что заложено от природы в элайских женщинах, нелепо смотрится на наших дамах. Но да ладно, то, что твориться в хорошеньких головках высокородных леди должно волновать их отцов и мужей, не меня. Хотя из-за их блажи, я был вынужден обратиться к вашему отцу. Объяснил ситуацию, и, с некоторых пор, барон Майлини пошел мне на встречу, отдал свою старшую дочь. Девушку плотного телосложения, сильную и здоровую.

Я судорожно сглотнула ком в горле. Теперь все встало на свои места, отец просто-напросто продал меня. Продал за титул, о котором давно мечтал.

— Так вот, дорогая, — продолжил граф. — Мне нужны внуки. Много внуков — крепких жизнеспособных мальчишек. И я против междоусобицы. А потому дети должны быть рождены от одной женщины. Кровные братья, чьим воспитанием я займусь самостоятельно. Вы понимаете?

Я со вздохом кивнула. Теперь поняла, какую роль уготовили мне граф и отец: бессловесной свиноматки, чья судьба умереть однажды от нескончаемых родов.

— Хотя о чем это я, — ухмыльнулся его сиятельство. — Это ведь честь для любой женщины, подарить своему мужу ребенка.

Я промолчала. Сказать мне было нечего, как и возразить. Впрочем, от меня и не ждали ответа.

— А теперь ступайте, дорогая Айя. Ваши покои уже готовы, вас проводят. Через час прибудет мой лекарь, осмотрит вас, подтвердит, так ли вы здоровы, как описывал барон Майлини.

— Граф, простите, — возле самой двери я решилась обратиться к нему с просьбой. — Прошу, сообщите отцу о том, что я приехала. Он переживает.

Ложь далась легко, ведь перед глазами стояло бледное лицо Виолы.

— Сообщу, идите Айя, мое терпение не безгранично.

Глава третья

Луи Нарвано