Колин Джепсон, сверкнув голубыми глазами, хмуро воззрился на своих подчиненных.
– Боюсь, что это правда, – произнес старший инспектор Тэлби.
– И мы
– Отпечаток ботинка у кровяных пятен слишком большой для Мегги Крю. И для Саймона Бевингтона, по правде говоря, тоже.
– Проклятье!
– К тому же, чтобы перетащить убитую в каменный круг, требовалась немалая сила, – продолжил инспектор Хитченс. – Вряд ли кто-то из них мог сделать – или хотя бы попытаться сделать такое. И еще – пропавший фотоаппарат.
– Фотоаппарат? – нахмурился Джепсон.
– Дженни Уэстон сообщила в Общество защиты животных о собачьих боях, – пояснил Хитченс. – Мы предполагаем, что у нее имелись и соответствующие фотографии. Она всегда брала с собой хороший фотоаппарат, когда отправлялась на пустошь. Скорее всего, он лежал в ее сумке.
– Которую так и не обнаружили.
– Да.
– Возможно, убийца знал, что там была за пленка. Получается, что это один из собачников.
– Тисдейл сообщил, что ей удалось сфотографировать, как они с Уорреном Личем хоронят питбуля, которого им пришлось пристрелить из-за ран. Они отнесли его подальше от фермы и закопали под деревьями рядом с каменным кругом. А Дженни увидела, что они делают. Тисдейл говорит, она была на велосипеде, поэтому добраться до нее у них совсем не было шансов. Но Дженни знала, что они тоже ее видели.
– А Личу было легко заметить Дженни, когда она снова вернулась на пустошь.
– Мы думаем примерно так же. В его мастерской обнаружен целый склад ножей и других инструментов. Хотя того ножа мы не нашли.
Джепсон задумался, сопоставляя улики.
– Значит, сообщники Уоррена Лича хотят свалить на него вину за убийство Дженни Уэстон. Как удобно.
– И умно. Все они прекрасно знают суть дела.
– Давайте смотреть фактам в лицо, – сказал Хитченс. – Это со всех точек зрения удобно.
Все посмотрели на Бена Купера. Но Купер сидел очень тихо, сжав губы, и не произнес ни слова. Настало время молчать, если такое время существовало вообще. Остальные ждали от него комментария, который так и не последовал.
Вскоре он будет присутствовать на очередных полицейских похоронах, когда Тодда Уининка проводят в последний путь со всеми почестями, подобающими полицейскому, погибшему при исполнении служебного долга. Но сейчас сказать было нечего. И Купер молчал.
На другой день в коридоре у доски объявлений толпились полицейские – вывесили листок с новыми назначениями.
– Мистера Тэлби переводят в Рипли, – прочитал один. – И называют имя нового старшего инспектора.
– Да? Это инспектор Хитченс? – Бен Купер протолкнулся к самой доске. Он физически ощущал странное настроение, царившее вокруг. Темное, циничное настроение.
– Нет, приятель, – поправил его кто-то. – У нас начальник из Южного Йоркшира, а старшего инспектора переводят из Бэйкуэллского отделения. Еще один чужак в нашем участке.
Купер прочел похвалы Тэлби и неразборчивые данные о его новой штабной должности, затем быстро просмотрел новые назначения, пока не дошел до последней строчки: «Инспектор уголовной полиции К. Армстронг назначается старшим инспектором уголовной полиции в Бэйкуэллском отделении, на смену старшему инспектору Мэддисон».
– Армстронг себя не обидела, – усмехнулся кто-то.
– Точно.
– Ее педофильская операция прошла неплохо. Множество арестов.
– Ну что тут скажешь?
Полицейские оглянулись по сторонам, боясь сказать что-нибудь лишнее.
– Для кого-то это станет хорошей новостью, – сказал Купер.
– Да, если ты одна из сестричек.
– Кого вы имеете в виду? – Это уже детектив Гарднер пробиралась через толпу. – Исполняющую обязанности сержанта Фрай? Ее и Армстронг? Судя по тому, что я слышала, это еще слабо сказано. Вот уж точно – сестрички.
– Слишком любишь послушать себя, – проговорил Купер.