Танцуя с Кларой

Гарриет молча кивнула. Клара пыталась справиться с только что снизошедшим на нее озарением. Конечно. Он хотел, чтобы доктор Грэхем обследовал ее и посмотрел, сможет ли она иметь детей. В конце концов, Фредди однажды станет бароном и захочет сына. Вдруг она не сможет подарить ему наследника. Она была горько разочарована - хотя раньше даже и не знала, что надеется – обнаружив, что не забеременела почти за две недели супружеских отношения после свадьбы.

Она не думала, что выдержит, если ей официальным тоном скажут, что надежды нет. Она не могла вынести мысли о том, что Фредди узнает об этом.

- Гарриет, - сказала она, - вызови прислугу, пожалуйста? Я хочу, чтобы Робин отнес меня в мою комнату. Пора переодеться к обеду – если только ты не хочешь перенести его на более позднее время, Фредди?

Фредерик встал.

– Нет, - ответил он. – Не трогайте звонок, мисс Поуп. – Он наклонился и взял жену на руки.

Она этого не ожидала, хотя муж всегда носил ее на руках, когда был в Эбури-Корт. Она не ожидала этого и не смогла подготовиться к ощущениям, которые вызвали в ней его руки и прикосновение его тела. Она обняла его за шею. Его волосы стали длиннее, чем были. Так он казался даже более красивым.

Он ничего не говорил и не смотрел на нее, быстро, как и всегда, поднимаясь с ней по лестнице. Ей хотелось прижаться щекой к его руке, как она делала раньше, но она не осмелилась. Она отклонила голову в сторону от него, как всегда делала с Робином.

Он опустил ее в кресло в гардеробной и вызвал горничную. Помешкал, наверное, думая, что будет невежливо оставить ее, не сказав ни слова.

- Фредди... - сказала она. Добро пожаловать домой, хотелось сказать ей. Я рада тебя видеть. Прости меня. Ты все еще не простил меня, ведь так? Ей хотелось вернуть былую легкость их отношений. Но она не могла найти правильных слов.

Его глаза встретились с ее на мгновение. Затем он наклонил голову и крепко и быстро поцеловал ее в губы плотно сжатыми губами. Он вышел из комнаты, не дожидаясь горничной.

Обед и пара часов в гостиной после него прошли легче, чем Клара ожидала. Он поставил перед собой задачу всех развлекать и очаровывать и ему это удавалось. Клара с ностальгией вспомнила неделю их медового месяца, когда Фредди так же развлекал ее, но при этом держал за руку или обнимал за плечи. И были поцелуи, улыбки и нежные словечки, которые так ее раздражали.

Если бы только она проглотила свое раздражение и ничего не сказала. Но, возможно, ничто бы не изменилось. Через несколько недель он бы все равно устал развлекать ее, и уехал бы в Лондон, так же как сейчас. Чуть позже чем на самом деле. Но это бы произошло. Ничего бы не изменилось. Разве что он мог бы сейчас смотреть ей в глаза и называть ее по имени.

Когда пришло время ложиться спать, он отнес ее в спальню и вызвал горничную. И не сказал, вернется ли позже. Но она не спала, а ждала его, надеясь и страшась, что муж придет. Она ужасно хотела его. Она хотела его рядом с собой. Хотела чувствовать его тяжесть, тепло его рта, глубокое, единение их тел.

Спустя несколько долгих одиноких часов она заснула.

Фредерик больше часа вышагивал по комнате, прежде чем лечь в кровать и лежать без сна еще час или два.

Клара была его женой. У него было право пойти к ней и взять ее. Она еще никогда не отказывалась принять его. Напротив. Даже в их брачную ночь она была очень страстной. Ее удовольствие от их встреч после того раза лишь возросло. Она всегда получала освобождение, даже в те случаи, когда она спала и просыпалась, лишь когда он уже был в ней.

Кларе легко было доставить удовольствие, потому что она всегда ждала его и никогда не выказывала ничего кроме восторга, неважно куда он клал руки и чего касался ртом. В том, что касалось сексуальных удовольствий, она была абсолютно лишена присущей леди застенчивости, которой он ждал от нее или любой другой женщины, на которой мог бы жениться.

Ничто не могло остановить его и не позволить ему пойти к ней. Он хотел ее, поразительно. Даже воспоминания об опытных девушках, которых он имел последние два месяца, не отменяли того факта, что он хотел свою жену.

И все же именно мысль обо всех тех девушках и женщинах, с которыми он с таким энтузиазмом развлекался, останавливала его. Он не был болен. Он выбирал себе женщин очень осторожно, чтобы не рисковать. Но даже несмотря на это, у него было лишь одно запачканное тело, которое он мог предложить своей жене. И тогда в ней окажется то, что всего две ночи назад было в другой женщине. И в еще одной за ночь до этого. И так далее на протяжении двух месяцев.

Клара заслуживала лучшего.

Кроме того, она презирала его. Она знала его как охотника за приданым и обманщика, каковым он в сущности и был. Она должна была ненавидеть его, даже хотя так учтиво с ним обращалась – так спокойно, так вежливо и так бесстрастно – с его возвращения вчера днем. И даже хотя беспрекословно его слушалась.

Она должна ненавидеть его. Как может быть иначе? Одному Богу известно, как он сам себя ненавидел.