Танцуя во тьме (СИ)

Хищные брови Айюмы стремительно теряли свою хищность, недоумённо прячась под чёлку.

- Ну да, только не спрашивай, как это получилось. Я сам не знаю.

- А думал ты о чём, когда это произошло?

Я смущённо хмыкнул.

- О Мэле думал. Я ему этот кулон и подарил, потому что вместе они сердечко образовывали. У нас так парочки делают. Типа один кулон на двоих, как и сердце. Символизм вроде как. Ну так подойдёт он?

Айюма молча смотрела на меня, и в глазах Её расцветала надежда. Могу поспорить, то же Она видела в моих глазах.

- Не получится.

Мы синхронно обернулись. Саол всё так же сидел, даже не подняв головы.

- Почему не получится?

- Потому что. Высшие дали возможность нам с Айей примириться, не доводя всю эту ситуацию до абсурда. Они сказали: «Твоя кровь освободит ту, что под замком, когда любовь пересилит ненависть». Хотя я никогда не испытывал к тебе ненависти. Злость, да, обида, ярость… но не ненависть. И ты это знаешь, Айю.

- Видимо, Они имели в виду твою дурость, а не ненависть.

- Видимо так. Но вернёмся к вопросу. Допустим, ты, Алис, вполне сможешь сойти за «ту, что под замком». Допустим, его любви хватит, и он примчится сюда. Но как притянуть за уши капитана Тонга и мою кровь? Не знаешь? Вот я и говорю, не получится.

- А вот это как раз вполне возможно.

Айюма встала с кушетки и, погрузившись в размышления, принялась молча утаптывать ковёр. И даже широкий подол Её платья шуршал как-то задумчиво. Мы с Саолом не сводили с Неё глаз. Не знаю, о чём думал сарутский Бог, а во мне на грани острого лезвия балансировала надежда. Затаив дыхание я отслеживал эмоции на лице Госпожи, буквально умирая каждый раз, когда Она хмурилась. А Она хмурилась и периодически потирала виски. Наконец Она остановилась и обвела нас взглядом.

- Можно попробовать. Когда-то в детстве, Исмаэль вместе с ТанАисом были у моего Алтаря в Императорском Святилище. Тогда-то и произошло пробуждение императорской крови в Исмаэле, хотя и было той в нём совсем немного. Но самое интересное, именно в нём пробудилась твоя линия, Саол.

- Что?!

Двойное эхо вопроса гулко отразилось от стен.

- Но почему я его не чувствую?

- Я же говорю, крови той в Исмаэле не так и много. Чудо, что она вообще в нём отозвалась. Так что возможно… Заметьте, только возможно, что это сработает. К тому же…

Айюма не успела договорить. Внезапно, словно Её из розетки выключили, Она рухнула на пол. И затихла.

- Госпожа?

Я соскочил с дивана и, наплевав на режущую боль в ступнях, метнулся к Ней.

- Алис, нет! Не трогай её!

Крик Саола заставил меня отдёрнуть руку, которой я уже почти коснулся Её плеча. Недоумённо взглянув на него, я так и застыл – на коленях рядом с телом Госпожи и с протянутой рукой. Саол стоял, судорожно вцепившись в прутья решётки, и вид у него был совершенно дикий. Наверное, у меня такой же.

- Алис, – голос его дрогнул. – Посмотри внимательно, она дышит? Только не касайся её, слышишь?

- Слышу-слышу… Только ничего не пойму. Что происходит-то, Саол? – я осторожно склонился, заглядывая в лицо Айюмы. – Вроде дышит. Ресницы, по крайней мере, вздрагивают…

- Вздрагивают? А руки?

- Немного пальцы подра… А вот уже вся кисть вздрагивает… Саол, что происходит-то?!

Айюма уже дрожала вся. А я так и сидел рядом, не зная, что предпринять. А этот, блин, представитель пантеона, всё так же стоял, вцепившись в решётку и зажмурившись.

- Саол?! Делать-то что?!!

Он распахнул глаза, и хрипло выдохнул.

- Отойди! Быстро!

- Куда?!

- Туда! Главное, не касайся её. Если она зацепит тебя рукой, то выпьет на раз. И то, что она тебя убьёт в бессознательном состоянии оправданием не послужит… Отойди!

Я, всё так же на коленях, сдал чуть назад, не в силах отвести глаз от бьющегося, словно в припадке, тела Госпожи. В голове всё шло кругом, я сам дрожал уже не хуже Её. Хотелось выть от ужаса. Господи, да что же это?!! Но шипение вкупе с запахом палёной плоти на раз привлекло моё внимание. Сквозь решётку лез Саол. И зрелище это было не для слабонервных. Нет, он не застрял, прутья словно поддавались под его напором, но я видел, что они уже были раскалены докрасна, и с каждой секундой становились всё горячее, плавно переходя к белому колеру.

Похоже, Высшему моего Мира придётся обойтись без обещанной шкуры Саола. Те редкие клочки, что на нём остались после пролезания сквозь решётку, не сгодились бы и на ридикюль. От ужаса я зажмурился, но даже с закрытыми глазами продолжал видеть ободранное, местами обугленное тело хрипящего сарута. А ещё этот невыносимый, обдирающий горло, едкий запах горелого мяса! Не помню, что и когда я ел в последний раз, но оно настойчиво запросилось наружу. Зажав рот ладонью и зажмурившись для верности, я часто дышал, пытаясь загнать всё это обратно. Борьба была тяжёлой и выматывающей, но, кажется, победа осталась за мной. Когда стало чуть легче, я потихоньку открыл глаза и… Короче, сдержаться всё же не получилось. Не тогда, когда рядом с тобой движется обгорелый до рёбер бок со свисающим клоком потемневшей кожи.