Танцуя во тьме (СИ)

- Алис, ты мне нравишься. Очень. – Мэль все так же стоял у стены, но глаза его были полны ласковой нежности, которой так хотелось верить. – И я настроен очень серьезно по отношению к тебе.

Прищурившись, я недоверчиво смотрел ему в глаза, а в памяти рефреном звучало.

- Это твоя вина, детка, ты такая аппетитная, что я просто не могу пройти мимо. Ну же, не ломайся, всего разочек, никто не узнает. Иди сюда, детка, иди ко мне, дядя Макс тебя не обидит, а Агате знать об этом совсем необязательно…

Надо же, а я думал, что совсем забыл об этом, столько лет прошло… С тех пор я никогда не распускал волосы на людях. Горькая улыбка изогнула мои губы.

- Я тебе понравился, и ты считаешь себя вправе на подобное?

- Я хотел всего лишь поддразнить тебя, но увлекся, прости. Ты мое слабое место, Алис. Ты слишком нравишься мне.

Мэль подходил ко мне все ближе, и в глазах у него творилось что-то невообразимое. И было совершенно невозможно не смотреть на него. Подойдя совсем близко, но не касаясь меня, он чуть склонил голову, все так же не разрывая взгляд.

- Позволь мне показать, как сильно ты нравишься мне…

Медленно, очень медленно Мэль наклонял голову, пока его губы не коснулись моих. Прикосновение было таким мягким, таким нежным, как лепесток цветка. Он по-прежнему не трогал меня, лишь губами осторожно ласкал мои истерзанные им же самим губы. Поцелуй был сладок и почти невинен, мои ресницы медленно опустились, принимая его нежность.

- Позволь мне быть с тобой. Пусти меня в свою жизнь, Алис. Позволь мне позаботиться о тебе.

Осторожно вывернувшись из его объятий, я чуть хрипловато заметил.

- Довольно странные желания в отношении того, кто всего лишь нравится.

- Алис, ты не всего лишь, ты очень сильно нравишься мне.

Его рука потянулась ко мне, но я отступил еще на один шаг. Настороженно глядя на него, я сделал еще шаг назад.

- Нас ничего не связывает. Я не знаю тебя, Мэль, и вряд ли будет на это время. Ты уедешь сейчас, и быть может, мы никогда больше не встретимся…

Мэль усмехнулся краем губ.

- Сали нужен первый пилот.

Теперь усмехнулся я.

- Самый удачливый наемник желает наняться на имперский корабль? На корабль Империи, где он вне закона? – Недоверчиво заломленная бровь демонстрировала мой здоровый скепсис. – И все это ради моих прекрасных глаз?

Теплая, ласковая темнота его глаз завораживала.

- Я действительно удачливый наемник, и свою удачу знаю в лицо. И СВОЕГО я не упущу. А с императором договориться несложно.

- Женишься на его племяннице?

Почему-то мысль о чужих руках, что будут ласкать его лицо, болью отозвалась в груди. Мэль фыркнул.

- Еще чего, у меня есть другое предложение. И оно ему понравится больше.

- Ну-ну.

- Алис, не убегай. Алис, ты позволишь мне узнать тебя поближе? Помолчав, я сделал еще шаг назад.

- Я подумаю. Но у меня есть одно условие.

- Какое?

- Ты никогда больше не будешь называть меня этим омерзительным словом.

И, вздохнув на его непонимающий взгляд, я добавил.

- Ты не будешь называть меня деткой. Никогда.

====== Глава 32. Тени прошлого ======

Какая рубка? Какое что? После рандеву с Исмаэлем мне нужно было срочно в душ, благо штаны хранили видимость приличий. Меня все еще потряхивало, кожа была болезненно чувствительная, и, стоя под упругими струями воды, я ощущал это в полной мере. Но не только воспоминания о ласках Мэля были тому причиной, вернее, воспоминания не только о Мэле. Помимо воли я возвращался в памяти к тем дням после смерти родителей, когда оглушенный горем я пытался собрать свою жизнь по осколкам в доме тети Агаты.

Так странно было видеть себя в памяти вновь в женском обличии. Воспоминания неспешным потоком накатывали на меня, и я с любопытством вглядывался в свое лицо более чем десятилетней давности, вернее лицо Алисы. Хотя в то время в свои неполные четырнадцать, я мало чем отличался от мальчика, не считая конечно длины волос.

Тогда Алиса еще носила их распущенными. Угловатой девочке так хотелось походить на маму, а в таком виде она сама себе казалась более женственной. Так вот, тетя Агата… Тетя была полна христианских добродетелей и несла крест своей жизни поистине с великим смирением. Роль креста раньше исполнял ее муж Макс, потом к этому добавилась Алиса. Макс трудился в какой-то конторе за невразумительное жалование, жизнь тети протекала в делах христианской общины. Оба были счастливы. Макс слушался тетю Агату беспрекословно, с меланхоличной улыбкой и регулярными кивками слушая ее проповеди и наставления. Возможно, не последнюю роль во всем этом играл тот пакет акций, которым владела тетя, и на ренту с которого дядя Макс мог позволить себе свои маленькие мужские слабости, такие как машина не последней модели и стрипклуб по пятницам, обязательно со скидкой по дисконтной карте, как постоянному клиенту. Все было хорошо. Алису замечали только по воскресеньям, когда любящей семьей они посещали церковь и где бедную сиротку показывали всем желающим. Все было хорошо… До того момента, как Алиса не начала взрослеть.