Танцующая для дракона

Сарр пришел в себя около часа назад, но едва успел спросить обо мне, как тут же снова провалился в сон. Об этом мне рассказал помощник лекаря, тот самый паренек, который не смел поднять на Даармархского глаз, и это была единственная новость, которая дошла до моих ушей. Краснея, бледнея и заикаясь, опуская глаза, он выпалил ее на одном дыхании, ответил, что завтра я, скорее всего, уже смогу повидать брата, и быстро сбежал. Больше мне ни о чем не сообщали, на все хаальварны отвечали единственной заученной фразой: «Все вопросы вы сможете задать местру».

Когда? Когда начнется отбор?

К счастью, я удержала эти слова в себе и только от души хлопнула дверью, отрезая себя от стражей.

В детстве я и пяти минут не могла усидеть на месте, но сейчас ноги словно вросли в пол. Я вглядывалась в темную, обманчиво спокойную гладь океана, будто она могла дать ответы на мои вопросы. Затягивающую и безбрежную, белоснежной пеной обозначающую опасную границу рифов, над которой изредка мелькала сверкающая в лунном свете чешуя. Сколько раз за сегодняшний вечер я видела их — не перечесть. Водные драконы редко подходят так близко к берегу, разве что только в «драконий месяц». Вот и сейчас мелькнули над водой мощные крылья-плавники, и зверь взметнулся ввысь на десяток метров, чтобы потом стрелой уйти вниз.

Яростный всплеск, которого я не могла слышать, отозвался внутри гулким ударом сердца.

Возможно, именно поэтому я слишком поздно услышала шаги и, обернувшись, обожглась об угольный взгляд дракона.

Даармархский отступил в сторону, в сопровождении хаальварнов в комнаты вошли Хеллирия и нэри Ронхэн. Глаза светловолосой местры метали молнии, ноздри раздувались, превращая ее изящный маленький носик в хищный клюв.

— Оставьте нас, — скомандовал Витхар воинам, и те подчинились, плотно запечатав за собой дверь.

Лишь тогда Хеллирия шагнула к нам, сжимая кулаки:

— Что это значит, брат?!

— Сегодня было совершено покушение на местру Ильеррскую.

От последнего обращения Хеллирия скривилась:

— Да, до меня уже дошли эти кошмарные слухи.

В дипломатии ей не откажешь, это точно. Так тонко обозначить свое отношение к моему новому статусу! Не будь Ибри в подземелье, я бы даже восхитилась, сейчас же только вернула ей жесткий яростный взгляд.

— Теперь ты знаешь, что это не слухи, сестра. Отравительница найдена, и завтра на рассвете ее казнят.

— Все равно я не понимаю, какое мы, — она подчеркнула последнее слово, — с Ронхэн имеем к этому отношение. — Хеллирия стояла, расправив плечи, серебристо-голубой шелк (видимо, ее любимый цвет) подчеркивал изящную хрупкость фигуры, шлейф струился по полу расплавленной сталью. — И почему мы должны находиться здесь. — «Здесь» она тоже подчеркнула, обозначив его ледяным презрением.

Нэри Ронхэн подняла голову, и чувства Хеллирии мелькнули в темных глазах отражением. В эту минуту я отчетливо вспомнила наш первый и последний с ней разговор.

«Ты пожалеешь».

— Возможно, нэри Ронхэн сумеет тебе объяснить, — жестко произнес Даармархский.

Жестко, но даже сквозь толщу этого камня я почувствовала мощь набирающего силу пламени.

— Ронхэн? — вскинула тонкие брови Хеллирия. — При чем тут она?

— Нэри. — Взгляд Даармархского полыхнул огнем, но это было лишним.

Нэри Ронхэн побледнела, открыла рот, но с губ не сорвалось ни слова. Казалось, что-то мешает ей дышать.

— Ронхэн? — Хеллирия перевела на нее раздраженный взгляд. — О чем говорит мой брат?

— Об отложенном приказе, отданном Ибри, — вместо нее ответил Даармархский. — О том, что она должна тайком продать драгоценности, которые я ей дарил. О том, что должна раздобыть яд тархарри. О том, что должна избавиться от Теарин и покончить с собой.

Глаза Хеллирии расширились, но ответить она не успела. Ронхэн затрясло, она рухнула на пол и зарыдала, сбиваясь со всхлипов на рваный шепот и обратно:

— Пожалуйста… пожалуйста, местра, пощадите… Я ведь сделала это и ради вас, я хотела избавить вас от нее…

Сестра Даармархского отступила, когда та потянулась к ее ногам, резко вздернула шлейф.

— Дура! — прошипела Хеллирия и стремительно вылетела за дверь.

Даармархский шагнул следом, но лишь за тем, чтобы скомандовать:

— Уведите.

Вошедшие хаальварны подхватили обмякшую нэри и вытащили из комнаты.

В который раз за сегодня хлопнула дверь, и дракон повернулся ко мне. Оглушенная случившимся, я застыла на том самом месте, с которого не сходила уже очень давно. Витхар смотрел мне в глаза, смотрел так, что я чувствовала, как бьется под кожей его пламя. Мощно, в такт ударам драконьего сердца. В такт дыханию, втекающему силой в родовой узор. Бьется, ударяя по натянутому канату взглядов, на разных концах которого застыли мы.

На огромной высоте.

— Ибри жива, — произнес Даармархский. — Она приняла тот же самый порошок часом позже, во время обеда, ее удалось спасти. Так же, как и твоего брата.

Так же, как Сарра?! Но… как?!

Ответ я услышала раньше, чем успела задать вопрос.

— Она носит моего ребенка.

Ортахарна, Аронгара

— Вот дерьмец! — с чувством сказала я и только тут вспомнила, что не одна. — Простите, местр Бойд.