Танцующая для дракона. Небеса в огне

– Но я так не думаю. Я думаю, что ты достаточно артистична, иначе ты вряд ли зацепила бы Джермана.

Это сейчас такой комплимент был?

– Поэтому я хочу, чтобы ты сразу себе уяснила: у нас с Джерманом идеально совпадают огни, причем настолько, что мы с ним станем парой в самом ближайшем будущем.

Если штепсель совпал с розеткой,
Их стыдливо прикрой статуэткой.
Потому что негоже детям
На такое смотреть по утрам.
Если штепсель совпал с розеткой,
Значит, скоро появятся детки,
Если пленку предохранительную
Не поставить парам-пам-пам[3]

.

Я едва удержалась от того, чтобы процитировать этот пошлый стишок, который со времен средней школы (той, в которую я еще в старом районе ходила) прочно засел мне в память. В старом доме действительно еще были штепсели и розетки (не знаю, есть ли они сейчас), но с безопасными панелями я познакомилась, когда мы с Леоной только переехали на Четвертый остров в новую квартиру.

– Это очень любезно с твоей стороны, – сообщила я, – что ты делишься со мной такими интимными подробностями. Надеюсь, мне не придется выслушивать о том, в каких именно позах вы совпадаете? Я, конечно, уже перешагнула рубеж шестнадцать плюс, но порнуху не люблю.

Ну наконец-то лицо Сибриллы перестало напоминать заколдованную сказочную иртханессу, обожравшуюся маларрнелы, и отразило то, что в ней было: подмороженный сок лици без подсластителя.

– Тебе не кажется, что ты слишком много себе позволяешь? – процедила она, раздувая ноздри.

– Не-а. И это я еще не начинала, можешь мне поверить. Поэтому, когда в следующий раз полезешь ко мне с откровениями, имей в виду, я скажу вслух все, что думаю, невзирая на лица. Даже если потом ты опять побежишь жаловаться Гроу и будешь строить из себя недобитую виари. Все? Прояснила все, что хотела?

– Ритхарсон, Ладэ! – Режиссерский голос прозвучал ну очень некстати. – Вы мне предлагаете снимать Ильеррскую без Ильеррской?

– Джерман, я вытащила ее из трейлера пятнадцать минут назад.

Реально? Я пятнадцать минут своей жизни убила на эту ледоконицу?

– И вы пятнадцать минут шли три метра?

Я не оборачивалась из принципа. Хотя нет, не из принципа: боялась, что не сдержусь и этому драконосамцу в полной боевой готовности выскажу все, что о нем думаю. Прямо здесь. Тоже невзирая на лица.

Пара, чтоб его.

Сначала он, значит, почти совпадал с Леоной. Теперь очень хорошо совпадает с Сибриллой. Да чтоб его, ящерица в затянувшемся приступе перевозбуждения!

В отличие от меня Сибрилла направилась прямо к нему, и теперь ее голос уже звучал из-за моей спины:

– Я остановилась буквально на пять минут. Хотела наладить с Танни отношения…

Че-го?!

Вот теперь уже я не выдержала и повернулась к ним.

– Но она снова начала огрызаться.

Не успела она закончить, как Гроу посмотрел на меня, глаза в глаза, и этот драконов взгляд, чтоб его владельцу до конца жизни воздерживаться, обжег так, что каждая косточка в теле превратилась в раскаленный стержень, по которому побежал ток.

– Ладэ, я неясно выразился? – жестко произнес он. – На съемочной площадке мы друг друга не цепляем.

Вот лучше бы молчал, честное слово.

Я приблизилась к ним, точнее, к нему; Сибрилла-ума-хватило отскочила в сторону в кои-то веки неграциозно, иначе я ее просто отпихнула бы в сторону.

– Да ладно? – спросила, глядя ему в глаза. – То есть цеплять – это только тебе позволено?

– Следи за своим языком, Ладэ.

– Это ты следи за своим, – хмыкнула я. – А то лезет во все труднодоступные места всех легкодоступных особ, которые мне потом сообщают об этом, очевидно, с целью наладить отношения.

После этого, не считая театрального вздоха со стороны и шагов вальцгардов, явно определивших обстановку как накалившуюся, между нами повисла тишина. Сквозь заливающий темные глаза Гроу зеленый огонь отчетливо проступали вертикальные зрачки, черты лица обретали знакомую звериную хищность.

– Извинись, Ладэ, – произнес он.

– Перед кем? – уточнила я.

– Сначала перед Ритхарсон.

Ага, сейчас. Десять раз.

– Ну, если Ритхарсон для начала извинится передо мной. – Я сложила руки на груди. – Потому что у меня серьезная моральная травма. Ее откровения по поводу совпадения ваших фитильков повергли меня в глубокий эстетический шок, потому что, признаться честно, мне откровенно начхать, что там у вас горит и в каких местах.

Зрачки дернулись, располосовав радужку.

– Штраф, – сказал Гроу, если можно так назвать рычание, в которое вплеталась человеческая речь. – В размере десяти процентов от гонорара.

Из-за низких интонаций буква «р» располосовала сгустившееся напряжение, как если бы к нам сюда и правда спустился дракон.

До меня дошло, что он сказал, только когда я выдрала себя из гипнотического поля зеленого огня, отвлекшись на вальцгарда.

Штраф, значит?!

Мне?!

– Да подавись, – сказала я и попыталась его обойти, но мне шлагбаумом планшета перекрыли дорогу.

– Второй будет двадцать, Ладэ. Учти это.