Танцующая для дракона. Небеса в огне

Скольжение его ладони по коже вряд ли можно было назвать лаской, никогда еще я не чувствовала так болезненно остро, яростно, жестко. Никогда еще так не отзывалась на этот собственнический, властный призыв, рождающий внутри полубезумное желание покориться выжигающему мое тело огню. Огня становилось все больше, и вода только чудом не шла вокруг нас пузырями, вместо дыхания с губ срывалось раскаленное марево, а небо плыло перед глазами.

Поэтому, когда с берега прозвучало: «Стоп. Снято!», я с трудом вернулась в реальность.

Она (реальность эта) мельтешила перед глазами, в высоту неба вплетались разноцветные точки, а рука Рихта на моем бедре казалась просто ледяной. Так же, как и вода. Я вдруг осознала, что меня начинает потряхивать.

— Танни. — Он развернул меня лицом к себе. — Ты вся горишь.

— Мне это по сценарию положено.

— Издеваешься?!

— Да, и если ты меня сейчас не отпустишь, я отдавлю тебе ногу.

Торчать в воде дольше положенного на съемки времени я не собиралась, поэтому шустро направилась на берег, оставив Рихта самого разбираться со своими заморочками. На берегу меня встретила ассистентка Геллы с пледом и кофе, но если в плед я с благодарностью завернулась, то кофе поперхнулась и закашлялась, он обжег и без того больное горло. Тяжелый режиссерский взгляд я проигнорировала, равно как и его желание вколотить меня им в землю по самую маковку. Не родился еще тот дракон, который может меня затоптать.

— Передохнули? Досъемки восемнадцатой. Выдвигаемся.

Восемнадцатая — это где Теарин танцевала на высоте?

Рихт шагнул к нам.

— Джерман, у Танни температура.

Да чтоб его закололо шерстинками пледа!

Меня окинули режиссерским взглядом.

— У тебя температура, Ладэ?

И как-то так слишком внимательно спросили, настолько, что мне захотелось полить Гроу кофе. Вот меньше всего мне сейчас сдались его взгляды. Можно подумать, ему не начхать.

— Конечно, — отозвалась язвительно. — Я же живая.

— Я задал тебе вопрос, Ладэ.

— Нет у меня температуры. — Я вернула стаканчик и плед ассистентке. — Мы будем снимать или, может, сразу давление мне измерим? И посчитаем кровяные тельца?

У Гроу дернулась бровь.

— Выдвигаемся.

Не глядя на Рихта, я вместе с операторами направилась к подъемной платформе (ее подогнали к скале, чтобы меня доставить наверх). Сквозь странный шум в ушах до меня дошло, что на платформу вместе со мной погрузился драконорежиссер. Опираясь спиной о металлический блокиратор, не позволяющий свалиться отсюда даже спьяну, хмыкнула:

— Будешь операторов строить, чтобы снимали как положено?

В прошлый раз со мной наверху не было никого, только я и летающие камеры, которыми управляли с земли.

— Буду смотреть вживую, все ли меня устроит, — хмыкнул Гроу. — Потому что кто-то разбил мой планшет, и с земли смотреть на то, что получается, я не могу. А теперь слушай внимательно: все, что тебе нужно сделать, это стоять на краю и смотреть вперед. Секундное дело, но очень важное.

Его слова звучали в голове эхом, но слушала я внимательно. Потому что «смотреть на краю и стоять вперед» отчетливо отпечаталось у меня в сознании.

Как назло, меня начало потряхивать то ли от ветра, который ознобом проходился по коже, то ли Рихт был прав и у меня на самом деле подскочила температура.

— Стоишь на краю, Ладэ. Теарин собирается спускаться и смотрит на реку, это будет кадр перед тем, как зритель увидит Даармархского ее глазами. Все поняла?

— Ага.

Выслушав стандартные команды, приблизилась к краю, глядя на реку, как и положено.

— Стоп. Снято.

Ну и чудесно, подумалось мне.

А потом я с какой-то радости опустила взгляд туда, где камень скалы стремительно уходил вниз, врезаясь острым краем в землю. Перед глазами сгустилась ночь, и я вслед за камнем рухнула прямо в эту темноту.

В номере было темно и душно, как если бы в нем сломался кондиционер. Я ворочалась с боку на бок, но потом все-таки поднялась и направилась к балконной двери, чтобы ее открыть и впустить свежего воздуха. Стоило мне потянуть ее в сторону, как перед глазами мелькнуло лицо Мелоры.

«Вниз!» — скомандовала она.

И я поняла, что руки меня не слушаются. Ноги тоже больше не слушаются, а покорно несут к перилам, хотя все внутри сжимается от осознания того, что должно случиться. Я знала, что за дверьми стоят вальцгарды, но не могла произнести ни слова, не могла позвать на помощь, не могла открыть рта.

Отложенный приказ — так, кажется, это называл Рэйнар.

Именно этот приказ сейчас толкал меня вперед, заставляя взбираться на балконное ограждение. Перед глазами мельтешили огни, я уже знала, что сейчас произойдет, и тщетно пыталась остановиться. Тщетно, потому что искаженное яростью лицо Мелоры снова возникало перед глазами, губы беззвучно шевелились.

«Вниз».

Я шагнула и полетела в темноту, раскрывающуюся передо мной бездной. Только сейчас поняла, что приказ выполнен и я снова могу управлять телом, поэтому закричала. Отчаянно, во всю силу легких, понимая, что на этот раз никто меня не спасет и за падением неизбежно последует удар.

— Танни!