Танцующая для дракона. Небо на двоих

Покрутить пальцем у виска медику не позволила этика и, пожалуй, еще осознание того, чья я сестра. Он сообщил, что с пламенем у меня пока все в норме, не считая тех самых телец, которые все еще у верхней границы, а после ретировался из номера. Его помощники очень быстро собрали аппаратуру, иголки и прочую чешуйню и выкатились следом.

– Ты первая в душ, – сказал Гроу. – Я за дверью.

Помня о том, во что превратилось это его «за дверью» в прошлый раз, я собрала с собой пижамку, белье, и если бы можно было еще взять мой родной мэйстонский дутик, который по-прежнему висел у Имери в шкафу, я бы, наверное, взяла и его. Потому что в случае с Гроу и обнаженкой все сложно, тем более что внутри меня опять заворочалось хвостатое, желающее близости.

– Цыц! – рявкнула я.

И врубила душ на полную мощность.

Справедливо рассудив, что голову можно и утром помыть, когда активность у этой зверюги поменьше, а впереди маячит серьезный трудовой день, закрепила волосы наверху и быстренько сполоснулась. Так же быстренько почистила зубы, поверх пижамки на всякий случай еще накинула халат и вышла в комнату, чтобы споткнуться о Гроу.

Он натурально так сполз на пол и… спал. Прямо у стены, запрокинув голову, под падающими на лицо волосами виднелась основательно подлеченная пластинами отметина Терграна. Круги под глазами при таком освещении и без грима стали еще основательнее, а черты лица резче.

Я подавила абсолютно ненормальное желание сесть рядом и положить голову ему на плечо. Не просто положить, прижаться всем телом, чтобы дать почувствовать, что я рядом. Коснуться пальцами поврежденной скулы, погладить… или поцеловать. Мягко повторить этот след губами, стирая последние воспоминания о боли.

Это совершенно точно было ненормально, поэтому я прошла мимо и плюхнулась на диван.

Ничего плохого в том, что он спит у стены нет, правильно?

Правильно.

Сидела я, наверное, целую минуту, потом сдернула диванную подушку и отнесла ему. Осторожно приподняла голову и засунула между ней и стеной. Гроу даже не проснулся, и я решила, что так будет лучше. Если его сейчас будить и рассказывать о том, что диван для сна подходит больше, спать он уже не будет. Опять накачает себя кофе, будет курить и ходить в душ до посинения. Последнее – буквально.

Медики сказали, что с огнем у меня все в порядке, профилактические пластины на месте, так что пусть лучше спит.

Рассматривая его, я поудобнее устроилась на диване. Вот сейчас минут пять посижу – и переползу на кровать. Открыла смартфон, начала набивать сообщение Имери, но потом поняла, что если начну с ней общаться, Гроу тоже проснется. В общем, до завтра.

Это была последняя здравая мысль, которая меня посетила перед тем, как я закрыла глаза.

А проснулась от того, что все тело горит и мне нечем дышать.

Мне нечем дышать настолько, что перед глазами плавится воздух, комната начинает смазываться перед глазами. Сердце колотится с такой силой, что кажется, сейчас пробьет ребра и вылетит из груди с громким «чпок». Если бы я не лежала на диване, запрокинув голову, я бы начала заваливаться вниз. Сейчас заваливаться мне некуда, волосы и так стелятся по полу, я хочу позвать Гроу, но из груди вместо голоса вырывается сдавленное шипение. В эту минуту мне отчетливо представляется картина, когда Гроу просыпается и видит на диване горстку пепла.

Занавес.

Мне хочется повернуть голову, чтобы увидеть его, но голова просто неподъемная. В ту минуту, когда я об этом думаю, раздается какой-то шум, и лицо Гроу возникает перед глазами. Надо сказать, сейчас я гораздо более отчетливо его вижу, чем там, в пустоши, хотя чувствую себя примерно так же. Слышу, как он ругается страшными словами и параллельно срывает с меня одежду. Натурально так.

Срывать там особо нечего, и я хочу возмутиться, но возмущение вырывается коротким:

– Пс-с-с…

Ну, примерно такой звук издала бы капля на раскаленной сковородке.

– П-с-с, – вырывается из меня повторно, когда одежда Гроу следует за моей, меня притягивают к себе и несут в душ. Воздух сейчас кажется холодным, как ветра над Гельерой, а моя кожа горит огнем, поэтому я ору и пытаюсь вырваться. Ору чисто символически, потому что шипение переходит в рычание, а потом в вой, когда на нас обрушиваются ледяные струи воды.

Которые совершенно не спасают, когда ослепительная вспышка пламени заставляет зажмуриться, а дальше становится легче. Мы сплетаемся в объятиях под ледяным душем, вокруг осыпаются искры, и чувство такое, что мы оказались в самую жару после ливня в Зингсприде: дышать категорически нечем. То есть сейчас нечем дышать не потому, что я потенциальное жаркое, а потому что огонь льется сквозь меня, а вода сквозь него, и, соединяя рыжее с зеленым, заставляет стекло потрескивать.

Очень скоро и это проходит, но вода по-прежнему бьет по плечам.

Ледяная.

Преимущественно она бьет, конечно, его, потому что Гроу оплетает меня собой, но ледяной душ – это все равно сомнительное удовольствие.

– Бр… – говорю я, пытаясь вырваться.