Танцующая для дракона

У-у-ух, как же мне сейчас хотелось придать ему ускорения!

Отшвырнув остатки фрукта в тарелку, вскочила и шагнула следом за ним.

– Ты сам говорил, что я нужна тебе как Ильеррская, – прорычала ему в спину.

Гроу развернулся:

– Говорил. Но времени на сто пятнадцать дублей каждой сцены четырнадцать плюс у меня нет.

Р-р-р!!!

– Так что или доказывай свою профпригодность… – Он приподнял брови. – Или будем считать, что этого разговора не было.

Интересно, если я столкну его вниз, сколько человек придет на слушание мне посочувствовать?!

– Ладно! – прорычала я.

Будут тебе пробы. И генеральная репетиция заодно. Такая генеральная репетиция, после которой ты и думать забудешь обо всех «пробах», которые раньше проводил. А потом… отправишься домой с чувством выполненного долга и готовым взлететь драконом, душ тебе в помощь, задница режиссерская!

Коварный план мести даже немного взбодрил (если можно так выразиться в двух шагах от него).

– О’кей, – выдохнула уже спокойнее. – Предлагаю компромисс.

Гроу приподнял брови:

– Удиви меня, Зажигалка.

– Танцуем. Вместе. Если у тебя встанет, тест на профпригодность засчитывается.

В поисках карманов руки прогулялись вдоль бедер. Карманов не нашли, а вот потемневший взгляд Гроу однозначно говорил о том, что я на правильном пути.

– Не боишься, что у тебя тоже встанет? – хмыкнул он, приблизившись вплотную.

Мне, по-моему, бояться уже поздно.

– Отсюда бежать некуда, и льда здесь тоже нет.

– Тема льда не дает покоя? – поинтересовалась.

Холодный ветер обжигал голые ноги, но даю эти самые ноги на отгрызание, мурашки по коже были вовсе не от него.

– И не только она, – хрипловато-певучие нотки прокатились по телу искрящей волной.

– Избавь меня от своих сексуальных фантазий, – вскинула руки. – Так что?

Драконогад прищурился:

– Заметано. Музыка моя.

– Не вопрос.

– И выбор места тоже.

Прежде чем я успела уточнить, каким образом здесь вообще можно выбрать место (за флайсом, справа от флайса или перед флайсом), Гроу уже шагнул к нему и, легко оттолкнувшись от камня, взлетел на капот, а после на крышу.

– Иди сюда.

Мгновение – и я рядом с Гроу, лицом к лицу. То, что план мести был ну очень хреновый, я поняла, когда наши пальцы соприкоснулись. Эти совершенно ненормальные темные глаза и ладонь, сквозь которую в меня втекало жидкое пламя. Сильная ладонь, жесткая и настолько крепкая, что я даже вздохнуть не успела, как меня уже впечатали в себя. Огнем пронзило от макушки до пяток, а в следующее мгновение в небо ударил его голос и музыка, от которой остановилось сердце.

Этот мир без тебя,

Как пустыня во льдах,

Как бескрайняя ночь, где нет места дыханью…

Сейчас я бы при всем желании не смогла освободить руку. Наши пальцы переплелись, и точно так же переплелись наши тела: я вливалась в него, или он в меня – не суть важно.

Я живу, я дышу,

Все, как прежде, сейчас,

Но со мной постоянно одно осознанье…

Разворот – и мы шагаем по самому краю флайса, по самой кромке сверкающей в лунном свете металлом крыши. Чуть левее – и рухнем с обрыва, начинающегося из темноты пустоши. Манящий высотой, вливающий в кровь адреналин, пламя, желание двигаться в рваном ритме, подчиняясь зовущему за собой голосу: низкому и хриплому, в который врывается колючий ветер в попытке сбить его в пропасть. Вот только голос не прерывается, наоборот – набирает силу, и вместе с ним набирает силу идущий из самого сердца жар.

Эта музыка – ария из постановки «Мир без тебя».

Его исполнение, от которого в груди раскрываются огненные цветы.

Не представляю, ставил ли он ее кому-нибудь до меня, но почему-то сейчас кажется, что не ставил. И шаг назад, который я делаю, чтобы прогнуться над пропастью, и его руки на моей талии, не позволяющие упасть, текучим движением возвращающие назад, все это настолько правильно, остро, ярко, что хочется кричать. Сильные плечи под ладонями и вытягивающийся в вертикаль зрачок, от которого что-то внутри меня окончательно дуреет.

От этого или от короткого прикосновения жестких пальцев к горящим бедрам.

Моя жизнь для тебя

На года, на века.

В бесконечности лет, в переменных эпохах…

Там, где ты, там и я,

Эта правда легка:

Я с тобой навсегда, до последнего вздоха.

Это танец-прикосновение, в котором непонятно, кто ведет, но это и не важно.