Танцующая для дракона

То есть в переводе на просторечный аронгарский, жиденькие человеческие мозги (в данном случае мои в отличие от драконьих) могут не справиться с такой нагрузкой. В результате у нас нет никаких доказательств, кроме моего хлипкого слова.

– Запрет на ментальное вмешательство в человеческий разум ставится не просто так, он подлежит нарушению только в экстренных случаях. Самозащита или спасение жизни, с позапрошлого года к нему добавилось еще ментальное вмешательство в непредвиденных ситуациях с целью скорейшего выяснения обстоятельств. Это дополнение было введено после теракта в Балт-Лар-Сити.

Теракт в Балт-Лар-Сити унес жизни правящей семьи и всех, кто имел несчастье оказаться в тот вечер в ресторане. Ответственность на себя взяли истоковцы (название подпольной организации «К истокам времен», группа фанатиков, считающих, что иртханы неоправданно стоят у власти).

– Осуществлять его могут исключительно иртханы высшего уровня силы. Правящие или командующие вальцгардами, то есть те, кто в совершенстве владеет менталистикой. Проводится это под наблюдением врача, отслеживающего любые изменения мозговой активности с помощью датчиков.

– И под какой пункт попадает допрос Мирис?

– С большим приближением под последний.

Рэйнар отвернулся, чтобы ответить на вызов, а у меня подозрительно защипало в горле. Может, мое слово и хлипкое, но ему верят. Причем настолько, что готовы ради меня даже на экстренный ментальный допрос.

Мы пошли на снижение, поэтому я уставилась в окно, глядя на переливающийся огнями диск, напоминающий тарелку на ножке.

– Ангэр Хайт, – сказала Леона.

А потом дотянулась и сжала мою руку.

Не знаю, как насчет вау-эффекта, но из флайса на напоминающую кольца планеты парковку мы вышли семьей.

– Значит, вы утверждаете, что не писали этих слов? – Адвокат Мелоры (ну или ее отца) сунул планшет мне под нос.

Планшет, на котором моей рукой было выведено: «Прости, Леона. Я так больше не могу».

Затем он продемонстрировал его всем остальным, поднимая повыше.

– Писала, – повторила я то, что уже говорила полиции. – Но под ментальным приказом.

Леона не сводила с меня напряженного взгляда. Впрочем, сейчас с меня напряженных взглядов не сводили все двенадцать правящих, включая Председателя.

– И кто же вам его отдал?

– Местрель Ярлис.

С губ Мелоры сорвался смешок.

– Вы находите это смешным, местрель Ярлис? – Голос Рэйнара мог ввинтить в кресло кого угодно, но иртханесса только с вызовом вскинула голову.

– Смешным, местр Халлоран? Вовсе нет. Я нахожу это диким, абсурдным и оскорбительным.

В роскошном серебристо-голубом платье она выглядела так, словно собиралась на подиум, и смотрела в точности так же – с видом оскорбленной невинности. Не знай я, кто именно заставил меня сигануть с балкона, точно решила бы, что вру. Должно быть, именно так и думали в этой овальной комнате все, кроме Леоны с Рэйнаром. Даже адвокаты Председателя, хотя им не положено иметь собственного мнения. Даже те, кого в этой комнате не было: глазки нацеленных на нас камер транслировали правящим происходящее во все уголки Аронгары, а сами они присутствовали виртуально в виде «рассевшихся» по пустующим стульям голограмм.

– В любом случае я попрошу вас держать эмоции при себе.

– Простите. – Мелора поджала губы и опустила голову.

От меня не укрылось, что отец накрыл ее руку своей, и она улыбнулась ему, устало и кротко.

Одно слово: актриса.

– Правда ли, что вы обращались к психологу, чтобы решить определенные личные проблемы?

– Протестую, – вскинул руку один из «наших» адвокатов. – Это не имеет отношения к делу.

– Имеет, и самое непосредственное. Или любой вопрос, который я хочу задать, теперь будет оспариваться?

Рэйнар покачал головой:

– Мы здесь не с целью разбирать прошлое эссы Ладэ.

– Совершенно верно. Но именно в прошлом кроется множество причин…

– Следующий вопрос.

– Хорошо. – Под жестким взглядом Рэйнара адвокат побагровел. – Правда ли, что вчера днем вы сказали руководительнице команды Ильеррской по гриму, что вы не в настроении? Дважды.

– Протестую!

– Сейчас по какому поводу? Это больше не прошлое, это настоящее, которое привело к печальному, но закономерному результату. – Адвокат Мелоры положил планшет передо мной и вскинул руки.

– Да, – негромко произнесла я.

– Не слышу?

– Да, это действительно так. – Я повысила голос.

– И с чем же это было связано?

– С тем, что произошло между мной и Джерманом Гроу на съемочной площадке.

– Что именно между вами произошло?

– Протестую, вопрос не имеет отношения к делу.

– Неужели? Впрочем, спрошу иначе: правда ли, что съемки на камеру определенного рода сцен могли спровоцировать у вас не совсем приятные воспоминания?

– Протестую! – Наш адвокат поднялся из-за стола, во взгляде сверкнула сталь.

– Местрель Ярлис отрицает свою вину. Что вы на это скажете?

– Протестую! Это откровенная провокация, отвечать на которую эссе Ладэ вовсе не обязательно.