Танцующая на углях (СИ)

- Ничего? - голос незнакомки зажурчал ручейком, когда она обернулась к нему, Роману даже показалось, что ему послышалась разочарованность в её интонации... Ничего себе нравы у этих эфемерных девиц!... Хотя, Роману даже нравилось это, он невольно подумал о том, что эта гордая богиня, Эстела, столько дней крутила его за нос, чтобы потом снова отталкивать... Ради чего? Не стесняется же она его объятий, как воспитанница института благородных девиц, да и он далеко не так плох, да что там! Он мужчина! И эта зараза знала об этом, он же чувствовал! Что же тогда?!..

- Ты где-то далеко... - укоризненно прожурчал голос незнакомки, и Роман посмотрел в её враз потемневшие от обиды глаза. - Я не могу разговаривать с тем, кто не слышит или не хочет слышать, уходи... - она повернулась так резко, что её волосы и искры, ореолом окружавшие её, взметнулись и заискрились.

- Что ты! Что ты! Прости меня! Подожди! - Роман и сам не мог понять, почему вдруг стал таким покладистым, но он бросился вслед за прекрасной нимфой и чуть было не упал перед ней на колени: - Прости меня! Постой! Я знаю, что даже не достоин знать твоё имя!

- Камыши и речная вода называют меня Ирис, - с улыбкой повернулась к нему девушка, и на душе у таксиста прояснилось, он тоже стал счастлив одним лишь сознанием её близости:

- Ирис, - эхом повторил он, и блестящими глазами проследил за тем, как нежные руки нимфы заскользили по его плечам.

- Мне нравятся такие, как вы, милорд, вы сильный, а какая женщина не хочет быть рядом с сильным человеком, который сможет защитить её ото всех ненастий? - прошептала девушка, и её губы робко коснулись его губ, а ладони заскользили по плечам. Даже сквозь грубую ткань холщовой рубашки Роман почувствовал, как холодны её руки, но не посмел даже вздохнуть или оскорбить это неземное существо своим прикосновением. В следующую секунду он с головой погрузился в охватившую его сладкую боль и отключился от реальности.

Если бы он смог увидеть себя со стороны, то заметил бы, как невесомость и нереальность этой девушки постепенно меняются на суровые действительные черты. Как она приобретает оттенок всего обыденного и земного, настолько реального, что хотелось отвернуться и запомнить её такой, какой она показалась в первые мгновения... Сжатый кулак девушки скользнул по его предплечью и резко разжался на плече. Роман даже не предал значения тому, что когда Ирис откинула чуть назад голову, чтобы посмотреть в его глаза, меж её жемчужных зубов промелькнул раздвоенный язык. Краем глаза он успел заметить, как матово блеснул на большом пальце её руки острый ноготь из чёрного металла, и снова погрузился в её мир, созданный одним её голосом и прикосновениями. "Потерпи ещё немного, знай, что я ты получил сегодня то, чего я не давала почти некому... но ты этого достоин, ибо ты единственный... единственный, кто может вытащить меня из стен этого склепа... прости, но любовь конечна, а я нет..." За что она просит прощения, подумал Роман затуманенным сознанием, она ведь не сделал ничего опрометчивого!..

Ирис засмеялась, ещё раз заглянув в его глаза, и погладила его волосы рукой, коснувшись его виска холодным металлом. "Нет", - хотел было сказать Роман, но её губы закрыли его в таком жарком поцелуе, словно они прощались надолго или... навсегда?!.. Таксист неосторожно обхватил её локти, пытаясь сделать хоть что-нибудь, но в этот момент его сознание угасло, вспыхнув напоследок ярким светом неземного наслаждения, какого не давал ему ещё никто!.. А нимфы тоже женщины! - почему-то подумал Роман, и его блаженство оборвалось на высокой ноте; внезапно внутренним сознанием увидел ужасную картину: неземной красоты девушка рассекает ладонь острым чёрным когтем и прикладывает её к рассечённому виску мужчины, которого она продолжила жарко целовать, опускаясь с ним всё ниже и ниже. По лицу его скатилась первая капелька крови, а Ирис улыбнулась, и ладонь её засветилась, набирая всё больше силы, и тут... Он так и не понял, когда это произошло, но неожиданно совсем рядом, позади девушки выросла гибкая фигура, и Ирис, издав громкий предсмертный крик, мигом сползла к его ногам, тут же затихнув... С ужасом смотрел Роман на её изменения, на то, как вспышками гаснет ореол вокруг неё, а нежные черты лица приобретают враждебную резкость. Даже хрупкая рука с когтем на большом пальце, которой Ирис ещё цеплялась за него, из молочно-белой стала тёмной, словно обуглившейся, хотя и не потеряла своей формы... И тут его щёку обожгла резкая, но такая знакомая и родная боль...

- Да очнись ты, тупица! - прохрипела я ещё слабым голосом, и с удовольствием влепила бы ему ещё одну оплеуху, но он уже выполнил мою настойчивую просьбу, поднял от этой мерзавки глаза и глянул на меня так жалобно, что я его чуть было не пожалела! - Что, не будешь больше заглядываться на богинь, да, пища для песчаных жуков? - ехидно осведомилась я, опуская вниз руку с окровавленным мечом.