Танцующая на углях (СИ)

- Тьфу на тебя! - в досаде откликнулся Роман, с треском вылезая из ткани, и вежливо поднял меня: - А я-то думал, опять куда-нибудь заставишь переться! А у меня это уже вот здесь вот всё! - он указал на свой кадык ребром ладони. - Так что пошли отсюда, пока ещё кто-нибудь не вылез! Вообще в этом вашем Египте одни сплошные радости - штанов на них не напасёшься! - он подхватил под мышку Марселлу и широким шагом направился на выход, минуя и меня, и Сфинкса. Проходя мимо дверного косяка, я неуклюже задела треножник...

- А-а-а-а-а-а-а-а!!!! Это дишкриминащия! Я пуду жаловатьшя в... куда там надо! Опять иштяжают бедное животное!

- Эй, хвостатое! Когда пойдёшь жаловаться, черкани мне, какое твоё последнее желание, ага?

- Во-первых, я хощу, штопы Ра штанцевал для меня штриптиж на гропнице, а потом...

- Можешь не продолжать, думаю, обойдёмся без венка на могилке, хватит заметки на папирусе "Пропал без вести"... А ты вообще какие венки больше предпочитаешь, с ленточкой или с бюстгальтером Хатор поперёк?..

А я-то думала, что моё настроение на это утро безнадёжно испорчено...

Караван встретил нас сонными лицами и тем самым взглядом, что, боюсь, будет преследовать меня до самых Фив. Если только в столице всё кончится. А если нет... то он будет преследовать меня до самого... конца... каким бы он ни был...

- Между прочим, ты так и не рашшкажала мне шкажку!..

- Между прочим, - опасно прищурилась я, - ты забываешь, с кем разговариваешь, животное. Я тебе что, бесплатное телевидение - сказки рассказывать? Или Шахерезада из "Тысяча и одной ночи"?!

- Во-первых, пощему бешплатно? - вскинул ко мне мордочку Сфинкс, предварительно компактно разместившись на коленях Романа. - Мы, шущештва жемные, платим вам, погам, швоей любовью и пощётом. А во-вторых... што, разве ешть вожможношть того, что ишчё и Шахерезада?..

К моему великому позору, я промахнулась, а таксист был слишком занят разглядыванием открывшихся на горизонте видов, чтобы отомстить за меня этому негодяю. Пришлось пойти на мелкую пакость и использовать своё могущество, устроив в районе южной оконечности полульва маленькую непогоду в виде грозы с молнией. А что, между прочим, его хвост очень даже ничего выглядел торчащим из песчаного холмика... Кроме того, это опять-таки с моей стороны забота о своих почитателях: я помогу ему обрести равномерный загар во всехместах...

- М-да, красиво, - промычал себе под нос восхищённый Роман, и я согласно кивнула, наблюдая за тем, как Марселла зубами за хвост выдёргивает из песка своё главное сокровище, - умели же ваши строить...

- Что? Ах, ты об этом, - я спрыгнула рядом с его верблюдом, и он поспешил сделать то же самое, убедившись, что караван обосновывается здесь для стоянки. - Да, место живописное. Египтяне вообще умеют красиво умирать...

- Тьфу! - в досаде сплюнул таксист, а ныне начальник стражи при египетском купце. - Умеешь же ты всё испортить этой своей философией! Да у вас тут, судя по всему, только этим и занимались!

Я пожала плечами, про себя улыбаясь, и мы вместе направились к шатру Джатиса, откуда тот уже успел появиться и принялся, прищурившись, выглядывать нас.

Через несколько минут разговоров они договорились о стоянке, и мы последовали дальше к горизонту, туда, где взмывали вверх колоссы гробницы Рамсеса второго, в Абидос. Честно сказать, здесь я бывала не один, а даже очень много раз, уже не помню сколько, но это было в том, моём мире, и теперь я не знаю, что происходит тут, в этом городе, где с середины четвёртого века до начала новой эры почитались боги загробного мира. Здесь находится самый, наверное, любимый мной храм Осириса, я его просто обожаю и не представляю (по крайней мере, так было в моём настоящем мире) себе даже недели без него. Надеюсь, этот изгиб Неба не особо его изменил, иначе мне будет очень обидно: быть в Египте и не посетить храм Осириса!..

Роман на мою маету внимания не обращал: как впервые увидевший новогоднюю ёлку, он крутил головой по сторонам, слегка приоткрыв рот и совершенно, кажется, позабыв, что пришёл сюда исключительно потому, что сопровождал нанимателя, в данный момент требовавшего защиты своей жизни. И совсем уж забыл о том, что пришли мы сюда тоже исключительно по воле Джатиса, обещавшего жрецам привести ткани для храма и золото для статуэток. И тем более было обидно, что об этом помнил сам купец, кажется, уже давно пресытившийся красотами Абидоса и посему интересующийся исключительно своей прямой деятельностью. Я его понимала. В том смысле, что за выгодой следить надо, но когти почему-то так и чесались выцарапать ему глаз-другой за такое отношение к родным святыням.