Танцующая на углях

- А... я вам не помешаю? - девушка заглянула через его плечо в комнату, и Роману совершенно отчётливо показалось, что она ожидала кого-то увидеть. Под ноги ему лезла Марселла, почему-то старающаяся достать до незнакомки лапой, и постоянно шипела на неё. Девушка, взглянув на кошку, прищурилась и поморщилась одновременно, а глаза её приобрели тёмно-синюю окраску. Однако через секунду она уже снова старательно заглядывала в глаза самого Романа: - Прошу вас, позвольте мне у вас посидеть немного, а то внизу мой парень меня дожидается, я его так испугалась! Он кричал, что я ему изменила, ему прямо на моих глазах друг позвонил и такое про меня наговорил... Я прямо из машины выскочила, испугалась до жути, он у меня авторитет, живо ведь в асфальт закатает, я его знаю!

- Ну ладно, проходи, раз такое дело, - у самого Романа часто бывали такие случаи, когда перепуганные подружки авторитетов едва ли не на ходу выскакивали из машин возлюбленных и молили его, обыкновенного таксиста, отвезти их ради Бога подальше от гнева дражайшей половины. Так что эта красавица ничего нового ему не преподнесла!

Провожая необычно одетую девушку на кухню, таксист заметил, что меня нигде нет, и как-то заволновался: а вдруг что-то без него случилось, но девушка тут же отвлекла его внимание на себя:

- Послушайте, я вам точно не помешаю, а то, может, у вас тут девушка? - она снова посмотрела вокруг тем же взглядом, в котором сквозило беспокойство, что не насторожило Романа: она, наверное, перепугалась крепко!

- Вас как зовут?

- Любовь. Любовь Бочанскова,- ответила девушка, опустив густо накрашенные и от того не менее привлекательные ресницы. И вдруг, совершенно неожиданно для Романа, бросилась ему на шею: - Господи, как хорошо, что вы дома оказались! Я и вправду подумала, что он меня убьёт!

- Не плачьте, Люба, зачем? - Роман, как и любой другой мужчина, понятия не имел, каким образом можно успокоить плачущую женщину, это была практически единственная ситуация, когда он терялся полностью! (Мне это ужасно нравится в мужчинах, это меня иногда и привлекало, однако для Романа это чуть не закончилось весьма плачевно!)

- Я просто не могу! - Любовь разрыдалась ещё сильнее, старательно отвлекая тем самым внимание таксиста, и тот не успел заметить, как оказался в своём зале, а девушка уже страстно прижималась к нему всем телом. В этот-то момент и произошло что-то странное: Люба, ещё раз окинув взглядом комнату, отпихнула от себя Романа и одарила его таким взглядом, что ему стало страшно!

- Козёл, - сплюнула она,- не мог её здесь удержать! Что ж ты за мужик такой, если за девкой усмотреть не можешь?! Смотри мне в глаза, когда я с тобой говорю! Не смей отводить глаз, я сказала! Хочешь умереть быстро? - её глаза и вправду были прикрыты словно какой-то плёнкой, что ещё больше усилило ужас Романа, когда она вдруг потянулась за чем-то на поясе. Таксист, повинуясь приобретённому за долгие годы рефлексу, выхватил пистолет и направил его на девушку, которая всё сильнее стала напоминать ему шакала в женском обличии. В ответ та расхохоталась ему в лицо и резко выпрямила в его сторону руку. В тот же миг его с ног до головы завалило речным горячим песком. На его счастье, с ним больше ничего не стали делать, так и оставив, я же умудрилась поспеть как раз через четверть минуты и спасла его тем самым от удушья.

Выслушав душещипательную и в то же время весьма занимательную историю его попадения в "пирамиду", я отправила Романа в ванную. Сама же отправилась на кухню готовить ужин: ничто так не нагоняет аппетит, как бесплатная экскурсия в жилище друга-фараона. Из остатков анчоусов, овощей и томата с майонезом получился неплохой салат, к которому я присовокупила пожаренное на скорую руку мясо и кофе с бутербродами. В общем, так себе ужин, надо завтра сбегать в магазин и чего-нибудь купить, хотя бы картошки, чтобы сварить суп, но, раз уж более ничего нет, обойдёмся и этим. Роман, выйдя из ванной посвежевший и немного успокоившийся, хотел было о чём-то со мной "серьёзно поговорить", однако я отказала ему в откровенности, безо всякого предупреждения запершись в ванной сама. Я всегда ненавидела говорить, чувствуя себе не привлекательной, да и никто не мог заставить меня вообще открывать рот, пока я этого не захочу сама. У матери Романа оказался неплохой для этого времени вкус, я облачилась в её черный атласный халат, который подчёркивал каждую линию тела, и вышла наружу, разметав по спине кольцами вьющиеся волосы. Роман хмурый сидел на кухне, так и не притронувшись к еде, и молча изучал виды за окном.

- Ты не стал есть? Не понравилось? Уверяю тебя, я готовлю не так хорошо, как зашиваю одежду! - я поставила на газ подогревать мясо и, присев к столу, подвинула к себе тарелку с салатом: - Что-то не так?

- Мне это надоело. Я хочу знать, за что страдаю. Я считаю, что имею на это право, как уже пострадавший!