Танцующая на волнах

Она тоже положила трубку и достала сигареты. Курить хотелось ужасно. Закурив сигарету, она снова взяла телефон и набрала роковой для нее номер. Но там уже два дня как никто не отвечал. Тот, кому она звонила, не мог исчезнуть из города без предупреждения. Он, Лена и Женя были единым целым. Деньги на телефоне кончиться не могли – еще три дня тому назад на его счету было сто долларов. Но и длинных гудков нет. Или он находится вне зоны действия сети, либо он отключил свой телефон. Тогда Женя позвонила по домашнему – там ее окатили прохладной и равнодушной волной длинные, протяжные и какие-то невероятно грустные, тоскливые гудки. Словно и сам телефон соскучился по своему хозяину, по его сладкому и нежному голосу. Вспомнив что-то очень для себя приятное, Женя даже зажмурилась… Она выиграла эту дуэль и теперь имеет полное право владеть этим юношей.

Она снова и снова набирала его номер, представляя себе темную комнату, ночной столик с телефонным аппаратом и настойчивые звонки, ее звонки… Сколько часов они провели в этой комнате, забыв про все на свете, даже про Владимира… Два дня кошмара, во время которых она просто не могла думать о Саше, пролетели мгновенно, и страх как будто немного отпустил ее. Чего бояться, если теперь уже все равно никто и ничего не докажет?

Она встала, подошла к книжному шкафу и достала альбом, раскрыла его и сразу же увидела фотографию, где они были с Леной в Египте. Залитая солнцем Лена смеялась тому, кто их снимал, – какой-то иностранный турист. Она была беззаботна и весела. Бог любит веселых и бесстрашных, это верно. Только вот как же могло случиться, что он на миг отвернулся от нее и именно в это мгновение пуля прострелила ее любвеобильное сердце? Значит, он захотел взять ее к себе на небеса, вот и все объяснение… Она захлопнула альбом. Не могла больше вынести этой пытки.

На кухне зажгла свет, включила электрический чайник и достала жестяную банку с чаем. Включила телевизор. Заварила чай. Подошла к окну и улыбнулась своему отражению в стекле. Все вроде бы как всегда, но жизнь дала трещину. Пьяный и напуганный до смерти Шехов спит сейчас на льняных простынях гостиницы «Астория» с какой-то провинциалкой, совершенно не представляя себе своего будущего. Ленка зарыта во влажной, болотистой питерской земле и начала, наверное, уже гнить… А какая она была чистоплотная, не терпела грязи, у нее в ванной комнате на полках лежали целые коробки с хорошим мылом, а сколько духов она переводила, чтобы от нее хорошо пахло… Какая несправедливость: теперь Ленка лежит в земле, и плащ ее в грязи, и никто никогда уже ее не отмоет…

Женя почувствовала снова прилив тошноты. А как она хотела? Ведь она – убийца!

«Я больше так не могу… Мы должны с тобой что-то решать. Саша – мой. Если нет, то мы должны за него драться…»

Женя налила себе чаю и сделала несколько глотков. Она не помнила, с какого момента Лена сделалась такой воинствующей амазонкой… Это было ее очередным увлечением. Она, от природы очень здоровая и сильная, подумала, что может соперничать в отваге, храбрости и силе с мужчинами.

Горячие слезы заструились по щекам. «Я же любила тебя, Ленка…»

Она снова закрыла глаза и услышала голос своей лучшей подруги: «Излюбленным развлечением спартанских девушек были кулачные бои, представляешь! У амазонок процветал культ силы, а испанские матадорши заливали арены кровью искусно и безжалостно убитых быков… Женька, вот это были женщины!!! Слушай дальше: римские легионеры в ужасе бежали от войска свирепых кельтских женщин под предводительством неистовой Будикки, в то время как римская публика рукоплескала женщинам-гладиаторам, сражавшимся на колесницах…»

Представив себе Лену в развевающейся тунике, мчащейся на колеснице навстречу толпе разъяренных мужчин, Женя разрыдалась.

Глава 9

Вечером Семен жарил курицу на углях. За лесом пылало оранжевое солнце. Было тепло и тихо. В глубине сада, в густой траве шуршал еж – Лена сама днем выпустила его из дома, где покормила молоком и клубникой.