Танцующая с Ауте

Ещё до того, как слова произнесены, понимаю, что это ошибка. Теперь Адрея не отцепится. Впрочем, с самого начала было ясно, что так просто отделаться не удастся. Значит, буду дозировать информацию. Слишком много — и они испугаются. Слишком мало — просто не клюнут на крючок.

— И тем не менее Конклаву было бы очень интересно узнать о данном вопросе побольше.

«Конклаву было бы интересно узнать». Как старательно она держится за обезличивание, стараясь не допустить и мысли о субъективности. Не леди Адрея, глава Дома Тон Грин, а часть Конклава. Попытка манипулировать повёрнутым на индивидуальности сознанием эль-ин? Тонко.

Пока мой разум вычисляет все «за» и «против», тело совершенно точно уверено, что оно-то ни о чём рассказывать не желает.

Глаза внимательно разглядывают пустую стену. Гробовое молчание.

Адрея сдаётся первой. Не зря её всё-таки выбрали дипломатом. Другой бы просто сорвал переговоры, а эта, похоже, обладает бесконечным терпением. Пока что мои расчёты верны. Продолжаем нагнетать эмоциональную обстановку.

— Леди Антея…

Перебиваю её грубо и почти враждебно:

— Я не хочу говорить об этом.

К моему собственному удивлению, в словах наряду с гневом сквозит боль. Что за игры затеяло непокорное подсознание?

Темнокожая леди твёрдо встречает мой взгляд. После ещё одной драматической паузы (Эти люди, кажется, решили, что смогут избежать эмоциональных манипуляций эль-ин, просто отгородившись непроницаемыми щитами. Хм… Что ж, пусть попробуют.) Адрея вновь прерывает молчание.

— Леди тор Дериул, вы не думаете, что Эйхаррон примет столь основополагающее решение, как включение в свой состав нескольких миллионов разумных существ на условиях покупки «кота в мешке»?

Всё так же холодна и непроницаема. Но уже есть намёк на юмор — попытка несколько разрядить ситуацию. Кажется, они дозрели.

Едва разум принимает решение, тут же приходит протест от всего остального моего существа. Говорить об этом — с незнакомыми? С людьми? Нет!

Поднимаю лицо, отчётливо осознавая, что все чувства написаны на нём ясно и однозначно. Затем склоняю голову к плечу, плотно оборачивая себя крыльями и обхватывая колени руками — поза уязвимого и беззащитного.

— Это… не та вещь, о которой легко говорить. И мне бы хотелось иметь личную гарантию от всех находящихся здесь, что знание не выйдет за стены этой комнаты.

Никто не пошевелился.

— Впрочем, это можно сделать и позже…

На некоторое время замолкаю, пытаясь собраться с мыслями. Сейчас каждое слово должно быть взвешенно и продуманно. Погруженное в транс аналитика сознание работает почти на пределе биологических возможностей.