Танцующая с лошадьми

Он вернулся около восьми. Наташи уже не было в кресле у окна, где она спала, когда он уходил. Теперь она свернулась калачиком на кровати. Тишину нарушали только приглушенные голоса из коридора. Наташа свернулась как ребенок, поджав колени, волосы почти закрывали лицо. Она хмурилась и во сне. На столе лежал телефон. Даже в этот ранний час на экране светилось оповещение о пропущенных звонках. Мак подумал, не проверить ли их – вдруг Сара звонила, но представил, что будет, если Наташа проснется и увидит, как он роется в ее телефоне. Мак принял душ, попытался освежиться с помощью гостиничного мыла, которое не мылилось. Потом спустился вниз, где нашел Ковбоя Джона: тот, по-видимому, уже какое-то время наслаждался завтраком.

– Какой на сегодня план, шеф? – Джон подобрал яичную лужицу краем жареного хлеба.

– Понятия не имею.

– Да… Я вот все думал и бьюсь об заклад, Сара где-то здесь. Насколько я знаю, она нигде никогда не была. Переплыть с этой чертовой лошадью во Францию она не может. Поэтому, как мне кажется, она либо найдет где можно лошадь оставить и отправится через пролив одна. На этот случай кто-то должен дежурить у касс. Или она поймет, что застряла, и будет искать место, где можно остановиться, пока не сообразит, что делать дальше.

– Она не может оставить лошадь. – Мак вспомнил их короткое пребывание в Кенте.

– И я точно так же думаю, дружище, – ухмыльнулся Джон. – Итак, она должна добраться сюда и где-то остановиться. Предлагаю пока не звонить копам. Что нам надо сделать, так это проверить все базы. Обзвонить конюшни, выяснить в отелях, не расплачивалась ли девочка Наташиной кредиткой.

Мак откинулся на спинку стула:

– Вас послушать, все просто.

– Лучшие планы обычно просты, если, конечно, у вас нет идеи получше…

Появилась Наташа. У нее были влажные волосы, и держалась она неуверенно, будто боялась, что ее станут критиковать за то, что она пришла последней.

– Садись. – Мак подвинул стул. – Хочешь кофе?

– Не думала, что так долго просплю. Надо было меня разбудить.

– Тебе нужен был отдых.

Он заметил, как по ее лицу пробежала тень. Как невинная фраза может быть неправильно истолкована, когда в каждом слове есть подтекст.

– Твой телефон. – Наташа протянула Маку аппарат. – Ты забыл в номере. Звонила твоя подружка.

– Наверное, насчет работы, которая была назначена на утро… – начал он, но она уже вышла из-за стола и отправилась за едой.

– У меня появилась одна идея. – Джон наклонился к нему.

Но Мак его не слушал. Наташа стояла у стойки с выпечкой и что-то быстро говорила в телефон, качая головой.

– Может, мы напрасно волнуемся. – (Мак повернулся к Джону.) – Ее старик. Он натренировал эту лошадь очень хорошо. Я другой такой не видел, хотя занимаюсь лошадьми всю жизнь.

– И что?

– А то, что она с ним в безопасности.

– С кем в безопасности? – Наташа села, зажав тост между зубами.

– С лошадью. Джон считает, она с ним в безопасности.

– Вроде Чемпиона Чудо-Коня из сериала? – Наташа положила тост на тарелку. – Будет сражаться с нападающими змеями? Предупреждать о приближении индейцев?

Ковбой Джон сдвинул назад шляпу и бросил на нее гневный взгляд. Демонстративно повернулся к Маку:

– Я имел в виду, что лошадь может помочь ей избежать неприятностей. Кроме того, многие боятся лошадей. Люди, которые были бы рады подойти к маленькой одинокой девочке, не решатся на это, увидев коня. – Он допил кофе. – Мне кажется, она в большей безопасности на лошади, чем без нее.

Наташа выпила сока.

– Или ее могут сбросить с седла, или она может упасть. Или на нее может напасть кто-то, кто хочет украсть коня.

– Бог мой, а вы оптимистка. – Джон посмотрел на нее с подозрением. – Теперь понимаю, почему вы стали юристом.

Молоденькая официантка проходила мимо. Мак улыбнулся и поднял кружку. Когда она отошла, он поймал на себе Наташин взгляд. Он не был дружелюбным.

– Маку, наверное, больше понравилось бы, если бы я была официанткой.

– И что это, черт побери, значит?

– Он утверждал, что ему нравятся умные женщины. Но когда понял, что «умная» также означает «сложная» и «умудренная», решил, что ему больше нравятся двадцатидвухлетние официантки и манекенщицы.

– Вы хотите сказать, что это ненормально? – захихикал Джон.

Мак пил кофе.

– Возможно, мне просто приятнее окружать себя людьми, которые не сердятся на меня все время.

Его слова глубоко ее задели. Он увидел, как она покраснела, и ему стало стыдно.

– Вы, голубки, напомнили мне, почему я так и не женился. – Джон, кряхтя, встал из-за стола. – Вы пока обсудите план действий, а я зубы почищу. Через пять минут вернусь.

Они смотрели, как он шел через зал ресторана. Наташа жевала тост.

– Извини, – сказала она, глядя в тарелку. – Не надо было…

– Таш? – (Она подняла глаза.) – Объявим перемирие? Пока ее не найдем. Устал я от всего этого.

Ее глаза сверкнули от гнева. Он почти слышал ее немой вопрос: «Устал? Считаешь, это я виновата?»

– Ты прав. Еще раз извини.

На другом конце зала Джон снял шляпу перед официанткой. Мак видел, как он вежливо ей поклонился.

– Ладно. Какой у тебя план? Потому что у меня плана нет.