Танцующая в неволе

Ну, так себе новость. Конечно, радости от предстоящего мероприятия я не испытываю, но и не сказать, чтобы была напугана. Зато стал понятен бешеный энтузиазм Же-Же, которая последние два месяца нещадно меня изводит своим дурацким этикетом. Но он действительно дурацкий – чего только стоят эти их поцелуйчики по-французски. Вот так попадёшь на какой-нибудь помпезный приём и все щёки обтреплешь об каждую мало-мальски знакомую морду. И не приведи Бог, перепутать последовательность – сначала припасть к левой щеке, потом к правой, а потом по новому кругу. И к концу вечера твоя осунувшаяся физиономия будет натёрта, и хорошо, если только небритыми рожами, а если ещё немытыми?! Жуть! Вот же придурки любвеобильные эти французы – хлебом их не корми, а дай налобзаться.

– Очень надеюсь, что это мероприятие не закончится чесоткой, и я переживу его с честью, – бодро отрапортовала я, задрав нос.

– Не знаю, при чём здесь чесотка, но это ещё не всё. Ди, дело в том, что на следующий день после приёма мы улетим из Франции очень надолго.

– Реми… – сдавленно просипела я, и сердце, кажется, перестало биться.

– О, Господи, да вместе с Реми, конечно. Ты совершенно невозможная, научись уже держать лицо.

– Вот же срань! Лучше ты  побереги своё яйцо! – зарычала я.

– Диана, – укоризненно качает головой Доминик, – ты неисправимая грубиянка, и чему тебя только Же-Же учит. Убирай свою «срань» из лексикона, а про яйцо будем считать, что я ничего не слышал. Так тебе не интересно, куда ты отбываешь?

Конечно, мне интересно, но я же держу лицо.

– А разве ты не отбываешь с нами? – ехидно спрашиваю.

– Очень на это надеюсь, но Жак тоже совсем не против отдохнуть от семьи. Поэтому если ты каким-то образом покажешь, что в курсе предстоящих событий, то именно Жак и победит в борьбе за право тебя сопровождать и охранять.

Ну, Ник, вот же олух! Ещё ни разу он меня так не бесил. Всё же надо учиться в любой катастрофичной ситуации делать морду тяпкой. Если мой малыш будет со мной, то всё остальное фигня. Я уже мысленно настроилась и готова с полной невозмутимостью услышать, что мы улетаем, к примеру, за полярный круг, где   нас сразу поглотит долгая полярная ночь. А что – мне уже нравится.

А если этот пентюх Доминик сейчас же не скажет, куда мы стартуем послезавтра, то Жак однозначно победит.

– И…? – держу лицо изо всех сил, аж скулы болят.

– Малыш, мы с тобой летим в Китай. Минимум на год.

*****

Китай. Обалдеть! Что я там буду делать? А что я вообще знаю об этой многонаселённой стране? Почему-то на ум сразу приходят драконы и Великая Китайская стена. А ещё вспоминаются слова деда профессора о том, что если китайцы соберутся с нами воевать, то им не понадобится мощное оружие, они нас просто шапками закидают. Об этом мне рассказывала мама, и я тогда представляла грозную толпу узкоглазых лилипутов, прицельно забрасывающих испуганную кучку русских крестьян тюбетейками, тюрбанами, фуражками и рогатыми тяжёлыми шлемами. Сейчас мне понятен смысл дедовской фразы – дело в огромном количестве людей, населяющих эту удивительную и загадочную страну. Но мне-то туда зачем? Какие цели преследует Демон на этот раз?

Я думаю об этом весь день в коллеже, в который больше никогда не вернусь, ведь следующий год выпускной, а за ним новая ступень образования – лицей. И кто знает, в каком уголке мира мне предстоит постигать новые знания на тот момент.

Страшное негодование Демона по поводу моего итогового среднего балла, не дотянувшего до семнадцати на полтора пункта, прошло для меня безопасно. Со стороны могло показаться, что я достойно держу лицо, пока страшный Демон пускает дым из ноздрей. На самом же деле я продолжаю думать о далёком и непонятном Китае.

Продолжаю думать о нём даже в своём храме на острове, куда меня привёз Доминик после прощания со школой. Не замечая шумного гомона туристов, я молча прощаюсь с храмом. Прощаюсь надолго, но без слёз. Я знаю, что вернусь, и мой грозный собор, простоявший на этом месте почти девять веков, обязательно дождётся свою странствующую Эсмеральду.

Вечером, когда я гуляю со своим малышом, и позднее, когда лежу в постели, я смотрю в ночное звёздное небо и по-прежнему продолжаю думать о Китае.

И даже на следующий день предстоящее путешествие в далёкую, чужую страну вызывает гораздо больше волнения, чем моё первое свидание со столичным бомондом. Пластмассовая Клэр, ревнивая подружка Демона, тоже здесь, и она умеет держать лицо на публике, но я кожей ощущаю её желание впиться мне зубами в глотку. Лучезарно ей улыбаюсь, давая понять, что об меня она точно сломает клыки, и мы обмениваемся тошнотворными поцелуйчиками.

Навязчивые мысли о стране драконов помогают мне безболезненно пережить шквал слащавых комплиментов и улыбок. К счастью, парижские аристократы не смогли подвергнуть меня блиц-опросу. Демон был почти душкой и быстро пресекал все попытки своих друзей вступить со мной в нежелательный диалог. Вечеринка закончилась, не оставив приятных впечатлений, но и никакой пердимонокль не случился. А главное,  «папенька» остался доволен.